«Лидеры революции, генералы, офицеры и солдаты, не пожелавшие сложить оружие, 8 ноября вышли из города и через Пясечно двинулись в сторону Пилицы. Следом за ними тремя колоннами устремились русские войска под командованием генералов Ферзена и Денисова. Как только русские стали по пятам преследовать поляков, часть наших солдат разбежалась. Многие солдаты и офицеры оставили боевые ряды под Опочно. А 18 ноября, в Радошице, что в двадцати трех лье от Варшавы, сдались все польские бойцы. Там же остались боеприпасы и сто двадцать два орудия.

22 ноября генералиссимус Вавжецкий и генералы Домбровский, Гедройц, Неселовский и Гелгуд были доставлены в штаб Суворова. Генерал Мадалинский распустил своих подчиненных по домам, а сам пытался скрыться, но попал в плен к пруссакам. Канцлер Коллонтай покинул Варшаву намного раньше польских войск. В Галиции он был задержан и заключен в крепость Олмутц. Игнаций Потоцкий, Закжевский, Мостовский и Мокрановский остались в столице, доверив свою судьбу на милость победителя. Армия под предводительством князя Юзефа Понятовского и различные воинские формирования, откомандированные для борьбы с прусскими войсками, также сложили оружие, а солдаты отправились в родные места. Лишившись всякой поддержки и опоры, восстание в Великой Польше вскоре потерпело поражение».

«Теперь императрица России, восстановив свое владычество в Польше, где к тому же было покончено и с революцией, столь беспокоившей ее, довольствовалась тем, что повелела заточить в петербургские тюрьмы и сослать в Сибирь всех, кто оказался в руках русских и вызывал хоть малейшее подозрение. Однако в остальном царица сдержала свое обещание о забвении прошлого: ни в Варшаве, ни по всей территории страны никто не подвергался гонениям и преследованиям.

А вот в Пруссии дела обстояли совсем по-иному. Там после того, как на захваченных польских землях были сформированы прусские властные структуры, начала работать специальная комиссия по осуждению и наказанию участников восстания».