Разделы
1791-1794 Служба в сейме Речи Посполитой, участие в восстании Костюшко
Геополитика
1791-1794
Борьба России за влияние на Кавказе. Подстрекательство Турцией местного населения против России на религиозной почве. Сражение за Анапу. Переселение донских казаков в низовье Кубани для защиты российских границ от нападения со стороны кавказских народов.
Будучи не способным к открытому вооруженному противостоянию с Россией, турецкое командование приложило немало усилий для подстрекательства местного населения против российских властей. При этом весьма эффективно использовался религиозный фактор. На тот период значительная часть горских народов исповедовала языческие формы религии и отличалась большой терпимостью к христианам. Турция с самого начала попыталась придать распространению мусульманства в данном регионе антироссийскую направленность. «Явились озлобленные против христиан священнослужители, — писал А.П. Ермолов. — Порта с намерением таковых посылала, тайно расточаемы были подарки, обещания».
Россия допустила стратегическую ошибку, не противодействуя активно этим агрессивным процессам. «Когда же убеждения переросли в фанатизм, — отмечал Ермолов, — то люди, прежде нам желавшие добра, охладели, неблагонамеренные сделались совершенными злодеями… Корыстолюбивые священники приняли на себя разбирательство дел, все подпало власти их, уничтожены прежние суды; князья и лучшие фамилии, потеряв всякое влияние, лишились уважения в народе, и мы не могли иметь никакой партии в пользу нашу. Молодые люди знатнейшего происхождения вдались в грабежи и разбои, и между ними отличался тот, кто более мог наносить вреда русским, нападая на безоружных поселян Кавказской линии и отгоняя табуны». При всем возможном субъективизме в этих оценках нельзя не согласиться с тем, что они достаточно верно отражали процессы смены у кавказских народов правящей элиты прорусской ориентации на элиту турецкой ориентации, которая использовала знамя ислама в борьбе против России.
В этой борьбе Турция не брезговала делать ставку и на самозванцев, которые выдавали себя за пророков, избранников Великого Мухаммеда. Одним из таких лжепророков был безграмотный пастух Учерман, провозгласивший себя в 1785 г. шейхом Мансуром. Опираясь на поддержку Турции, он в 1785 – 1791 гг. возглавлял движение против России.
Судя по донесению одного из турецких агентов, турецкая сторона сама сомневалась в наличии у Учермана качеств, необходимых для того, чтобы прослыть подлинным избранником Мухаммеда. В нем, в частности, отмечается, что «Мансур не то лицо, которого ожидают на основании предсказаний пророка, а обманщик, который при этом не пользуется большим доверием в Дагестане».
Объявив русским газават, он собрал войско для того, чтобы «завоевать землю неверных». Однако ни турецкая помощь, ни исламские лозунги, на которых спекулировал «шейх», не помогли ему достичь поставленных целей.
Во время очередной русско-турецкой войны 1787–1791 годов военные действия в основном велись в Бессарабии и на Дунае, где турецкие войска терпели одно поражение за другим. До Кавказского театра Порте практически не было дела. Поэтому ставка Шейх-Мансура на зарубежную помощь не оправдалась.
Вся его деятельность в этот период свелась к агитации среди мусульманского населения Северного Кавказа, которое, в лучшем случае, удавалось поднять на набег с целью грабежа казачьих территорий. Такие масштабы не могли удовлетворить честолюбивого проповедника. В 1791 году он вновь обратился с письмом к султану, предлагая ему помощь горцев в войне с Россией. Переговоры по этому вопросу должны были состояться в начале лета в Анапе, куда Шейх-Мансур заблаговременно прибыл с небольшой свитой. Мог ли он знать о том, что эта сильная турецкая крепость станет для него ловушкой?
В конечном итоге его постигла типичная участь всех самозванцев — в 1791 году он был пленен и остаток своей жизни он провел в тюрьме Шлиссельбургской крепости.
Султаны называли Анапу «ключом азиатских берегов Черного моря», русские генералы – «костью в горле», мешавшей утверждению на Кавказском побережье. Помимо прочего, Анапа была рассадником распространения мюридизма, сеявшего ненависть к русским у горских народов.
В ходе начавшейся в 1787 году войны с Турцией к Анапе было приковано пристальное внимание российских властей.
Уже в следующем году для взятия крепости был отправлен отряд генерал-аншефа Петра Текели, который, проведя ряд ожесточенных боев, так и не решился на штурм.
В начале 1790 года последовал второй поход к Анапе, однако 8-тысячный отряд генерал-поручика Юрия Бибикова, потеряв более половины бойцов, вернулся не солоно хлебавши.
В начале 1791 года российское командование решилось на третью попытку овладения твердыней. Князь Потемкин-Таврический благословил на свершение генерала Ивана Гудовича, отрядив в его распоряжение корпус из 15 батальонов, 54 эскадронов кавалерии и 2 казачьих полков общей численностью свыше 15 тысяч человек. К походу готовились со всей тщательностью, учитывая предыдущий негативный опыт.
Для начала Гудович отрезал Анапу от возможной поддержки горцев и принялся возводить осадные батареи. Получив весть о приближении турецкого флота, полководец решился на внезапный штурм. В ночь на 22 июня 1791 года все осадные орудия разом приступили к мощной бомбардировке крепости. Под прикрытием артиллерийской канонады пехотинцы вышли на исходные рубежи.
К 4-м утра пушки по команде замолкли, и русские солдаты полезли на стены. Несмотря на сильный встречный огонь, атакующие все же прорвались в город. «Штурм был жестокий и кровопролитный, неприятель оборонялся отчаянно 5 часов. Победа была сомнительна, наконец, благословением Всевышнего, совершено благополучно», – рапортовал Гудович.
Награды для победителей были весьма щедры. Гудович получил орден Св. Георгия 2-й степени, а также шпагу, украшенную алмазами и изумрудами в виде лаврового венка.
Четыре старших начальника удостоились ордена Св. Георгия 3-й степени, 6 человек — этого же ордена 4-й степени, еще 4 получили золотые шпаги, ряд офицеров стали кавалерами ордена Св. Владимира 3-й и 4-й степеней.
«Остальные получили одобрительные листы, что не умаляет заслуг особенно отличившихся, так как одни из них уже были георгиевскими или владимирскими кавалерами, а другие, находясь в малых чинах, имели впереди много возможностей для дальнейших отличий и наград. Всем же вообще участникам знаменитого штурма было объявлено в высочайшем рескрипте на имя генерал-аншефа Гудовича монаршее благоволение».
После покорения Анапы Гудович занялся внутренними делами в подчиненном ему крае. 7 ноября он представил императрице всеподданнейший отчет, в котором достаточно четко оценил политическое состояние края и проживающих на его территории народов.
В конце февраля 1792 года последовал указ, согласно которому войска Кавказского корпуса стали подчиняться непосредственно Военной коллегии, а спустя два дня — об усилении Терской линии. В связи с этим Кубанский корпус вновь был возвращен в подчинение Гудовичу.
С целью быстрого обустройства линии в июне 1792 года Гудович также был назначен вместо П.С. Потемкина кавказским генерал-губернатором, впервые совместив военное и гражданское управление всем подчиненным России краем.
В том же году Гудович вышел к правительству с предложением: «Дабы сделать границу на Кубани надежной, чтобы оная самим населением была защищаема, то перевести оттуда (с Дона) три полка казаков, которых поселить вниз по Кубани от крепости Прочного Окопа до устья Лабы».
Императрица одобрила это предложение и приказала атаману Иловайскому населить 12 станиц донскими казаками, выслав для этого три тысячи семей с Дона. В это время на Кубани находилось шесть донских полков, заканчивавших трехлетний срок службы на линии. Было решено их оставить на месте, переселив к ним семьи.
Казаки заволновались. Три полка без начальников покинули Кавказ, прибыли в Новочеркасск и потребовали от атамана объяснений. Иловайский выехал в Петербург и убедил Екатерину отменить приказ. После этого мятежные полки вернулись на линию для окончания срока службы.
В августе на Дон из Петербурга пришла новая грамота с требованием выслать на линию три тысячи семейств, но уже по решению войскового командования. Иловайский потребовал от каждой станицы выделить определенное количество семей по выбору станичных сборов. Так в число переселенцев попало 800 семей малороссиян, приписанных в казаки.
Некоторые станицы вообще отказались выполнять приказ атамана и начали укрепляться. Для усмирения непокорных на Дон были введены регулярные войска. Только с их помощью удалось к концу года выселить на Кубань тысячу семейств, которые образовали Линейное войско в нижнем течении этой реки, примкнув его правым флангом к Черноморскому казачьему войску.
Определенное внимание было обращено и на Каспийскую эскадру. Она состояла из 9 судов со 108 пушками. Но исправными были только три судна, которые постоянно несли службу у персидских берегов. На их командиров была возложена задача «доставлять по команде сведения обо всех явлениях, происходящих в мусульманских провинциях и в особенности в Персии». Для этого корабли направлялись в персидские порты, где становились на рейд «для охраны русских подданных купцов», но реально — для ведения разведки. Так, в конце декабря 1791 года в порт Энзели прибыл фрегат «Астрахань», приведя за собой два пушечных бота с командами Кавказского и Нижегородского мушкетерских полков.
