Поражение французов белорусское дворянство воспринимало как собственное. На подступах к Минску «… Чичагов первой пулей разогнал не привыкших к ружейному огню солдат, так что они рассеялись в беспорядке, и вслед за этим без сопротивления занял Минск. Брониковский, оставив в Минске в руках русских огромное количество съестных запасов, только что привезенных из Франции и сложенных в костелах доминиканском, бенедиктинском, бернардинском и францисканском, - бежал с остатками рекрут чрез Борисов в стан великой армии», - так описывает освобождение Минска этнограф и путешественник Павел Шпилевский. Надо отметить, что в Минске «было заготовлено припасов более чем на 100 000 человек». Русской армии достались в Минске богатые склады, более чем 2000 раненых французских солдат и офицеров, которые были взяты в плен, не погребенные трупы умерших в лазаретах.

При этом Наполеон продолжал рассматривать Минск как основу всей операционной линии противодействия русским, поэтому с 13 и до 20 ноября к городу следовали крупные партии французских войск. Только 22 ноября Наполеон оставил замысел вернуть Минск - о зимних квартирах в Минской губернии уже нечего было и думать.

Со взятием русскими Минска французско-польское правление упразднилось. Большая часть лиц, принимавших участие во временном управлении, бежала. В Минске было учреждено временное военное положение, и временным военным губернатором был назначен К.Б. Кноргинг. 17 ноября находившийся в Речице гражданский губернатор Минска П.М. Добринский возвратился в город, и ему было приказано заняться восстановлением в Минске прежнего положения, а затем позаботиться о продовольствии армии. По свидетельству очевидцев, «город представлял картину полного разорения: мостовые, фонарные столбы, мосты, шлагбаумы, будки для ночных сторожей были разрушены. Повсюду на площадях, улицах и дворах накопились кучи грязи, мусора. В городском саду поломана масса деревьев. Только частных домов оказалось сожжено 149, а 54 разрушено. То, что не уничтожили в результате военных действий, сгорело в кострах. Зима была суровой, обеим армиям нужно было согреваться. Любопытно, что при отступлении костры нередко разжигались фальшивыми ассигнациями, которые ещё до военной кампании Наполеон напечатал в Варшаве, ими он платил жалование своим солдатам. Многие дома подверглись сильной порче и разорению, всюду виднелись здания с выбитыми стеклами. Оконные рамы, двери, даже стропила и полы были во многих домах уничтожены, так как употреблялись на отопление вместо дров. Более всего пострадали здания казенные учреждения, православные храмы, католические и униатские монастыри, присутственные места, в которых были учреждены неприятелем лазареты и провиантские склады». Это закономерный итог войны - через Минск с июля по ноябрь 1812 г. прошли более 80 тысяч солдат Великой армии).

На мерзлой земле в изобилии лежали трупы жертв войны. Для их захоронения Минской казенной палате на основании письма министра финансов от 17 февраля 1813 г. поручалось выделить 3 000 рублей. Мертвых хоронили, борясь с инфекциями, всю зиму - хотели успеть до оттепели. Министр полиции Балашов в рапорте царю сообщал, что за весну-лето только по главной военной дороге от Москвы до Вильни было закопано 430 тысяч человеческих трупов и 380 тысяч трупов лошадей. Вся Беларусь была густо усеяна трупами. Как отмечает историк и писатель Анатоль Тарас в статье «Неизвестная война 1812 года»: «90% всех боевых действий в ту войну были на территории Беларуси. Жертвами войны стало 25% населения Западных губерний. По официальным данным уездных и губернских предводителей дворянства, поданных в 1813 г., а также по данным люстрационных комиссий, которые определяли ущерб помещиков по численности податных крестьян, население в среднем сократилось на 25%. А в восточных губерниях и уездах на 30% и более».

Белорусские земли вынесли основную тяжесть военных действий 1812года. Война 1812 года стала для белорусов Отечественной. На их землю вступил завоеватель, который грабил их дома, попирал их святыни. Основная масса белорусских крестьян и часть шляхты в ходе войны показали, что они живут на своей, а не на польской земле. А родная земля, родной дом - и есть Отечество.