Разделы
1795-1799 Эмиграция, взаимодействие с польскими организациям
1796
Отъезд М.К. Огинского из Константинополя в Галицию с проездом через Румелию, Болгарию и остановкой в Бухаресте. Встреча с польскими офицерами и возмущение Огинского их авантюрным планом пересечь границу Галиции, захватить капиталы, открыть тюрьмы и выпустить на свободу преступников.
Михал Клеофас Огинский
«О Польше и поляках с 1788 года до конца 1815 года», том 1
«10 ноября. Позади остались Балканы – цепь крутых пустынных скалистых гор Хемус. Пересечь их можно только пешком либо на лошадях, привыкших к здешним тропам. Только что проехали Румелию и Болгарию, где не так давно свирепствовала чума. Путников в дороге мы почти не встречали, так как зараза пощадила лишь немногие селения. Издалека завидев жилища, янычар во все горло начинал орать, спрашивая, была ли тут чума?.. После краткого ответа: «чок» – «да» или «йок»– «нет» мы принимали решение, продолжать путь либо оставаться на ночлег».
«Вместе с Дениско мы занялись поисками лодки, чтобы переправиться через Дунай. Река в этих местах очень широкая, а проливные дожди и сильный ветер сводили наши шансы почти к нулю. Но терять время мы никак не могли, тем более, что в Рущуке нас настигли два курьера: один русский, а другой австриец. После трехчасовой опаснейшей и мучительной переправы мы добрались, наконец, до берега Дуная».
«Далее на лошадях отправились в Бухарест, где первым делом я посетил генерала Кара Сен-Сира. Я вручил ему письмо от Обера дю Байе, и мы провели весьма продолжительную беседу, из которой стало ясно, что у генерала имеется много жалоб на действия Дамбровского и других польских военных в Молдове и Валахии. Со своей стороны, я проинформировал Кара Сен-Сира о делах в Константинополе и рассказал о цели моей поездки. Я охотно дал согласие поселиться у Дамбровского, чтобы своими глазами посмотреть на его поведение и ознакомиться с его бумагами.
Когда я вошел в предназначенную для меня комнату, Дамбровский представил меня примерно сорока польским офицерам в разных званиях и доложил, что в настоящее время в Молдове и Валахии находится тысяча восемьсот семьдесят офицеров и солдат из Польши».
«Дамбровский не был осведомлен о цели моего приезда, но знал, что у меня имеются секретные инструкции посла Франции. Мое появление в Бухаресте несколько встревожило Дамбровского, однако я сумел успокоить его и даже разговорить, подыграв самолюбию офицера-изгнанника. Через несколько дней я узнал все, что хотел. Дамбровский мог бы и поменьше скрытничать передо мной: офицеры, находящиеся в Бухаресте, которым я внушал доверие, поведали мне о его необдуманных поступках и некоторых планах. Узнав о существовании в Бухаресте клуба, в котором собирались поляки и по очереди избирали себе председателя, я смог попасть в эту компанию. Бегло просмотрев протокол, я схватил его и швырнул в огонь. От имени посла Франции я потребовал закрыть клуб и впредь не проводить никаких подобных сборищ».
«Дамбровский сам признался, что объявил себя генерал-аншефом войск Польши и Литвы и акт о присвоении ему этого звания от имени польских военных в Молдове и Валахии подписали офицеры Бухареста. Я укорял Дамбровского за такой поступок, который не был согласован ни с правительством Франции, ни с польской депутацией в Париже. В то же время я обнадежил его, что указанный документ, пожалуй, может получить санкцию посла Франции, и Дамбровский без колебаний вручил его мне. Если акт о предоставлении Дамбровскому звания генерал-аншефа, удивил и озадачил своей непоследовательностью, а также не очень взвешенными выражениями, то план, представленный им двумя днями позже, заставил меня содрогнуться от ужаса. Ни много ни мало речь шла о том, чтобы пересечь границу Галиции и ввести туда вооруженные польские подразделения. Затем Дамбровский намеревался захватить деньги на австрийских таможнях и использовать их для приобретения военного снаряжения и привлечения новых рекрутов».
«После чего это войско должно было двинуться на Лемберг и попасть в этот город именно в то время, когда туда для решения своих дел традиционно съезжаются самые богатые люди со всей Галиции и Польши. Туда же стекаются и почти все капиталы провинции, завладеть которыми планировал Дамбровский. Никаких сомнений и угрызений совести на этот счет у него не было».
«Для успешного осуществления своего плана Дамбровский намеревался взбудоражить студентов, забивая им голову патриотическими идеями, а также вооружить лакеев и молодых рабочих, проповедуя среди них мысли о социальном равенстве. И наконец, новоиспеченный генерал-аншеф принял решение открыть тюрьмы и выпустить на свободу преступников, чтобы они обкрадывали горожан и грабили зажиточных капиталистов.
Не могу выразить, какое отвращение я испытывал к человеку, который осмелился подготовить такой преступный план. Никогда главарь бандитской шайки не смог бы придумать столь чудовищную схему!.. И все же я был благодарен Дамбровскому за его откровенность. Тщательно скрывая потрясение от плана, написанного его рукой, я не хотел раздражать Дамбровского своими укорами и порицаниями, но от имени Обера дю Байе запретил ему проводить какие-либо перемещения польских военных без согласия и разрешения посла Франции и пригрозил арестом в случае неповиновения».
«Я забрал с собой план вместе с пояснениями к нему, намереваясь сжечь все это, чтобы не осталось и следа от позорных бумаг, сотворенных поляком.
Перед отъездом из Бухареста я собрал всех польских офицеров и сообщил, что отправляюсь не в Константинополь, а в Галицию для встреч и переговоров с жителями этой провинции. Я рекомендовал офицерам проявлять благоразумие, спокойствие и не предпринимать никаких действий без ведома генерала Кара Сен-Сира, которого я уже успел проинформировать обо всем, что происходит среди польских военных».
