Разделы
1789-1791 Дипломатическая работа в Речи Посполитой
Наука
1790
Научная деятельность Гуго Коллонтая, публикация книги «Политическое право польской нации», в которой изложено видение реформ, ведущих к переходу Речи Посполитой от сословной децентрализированной монархии к государству с эффективной системой управления и более демократическими порядками.
Гуго Коллонтай - один из наиболее популярных общественных деятелей конца XVIII - начала XIX в. Благодаря его активному участию в борьбе за независимость Речи Посполитой, он больше известен как видный государственный деятель и публицист. Но кроме этого, Коллонтай - выдающийся представитель эпохи польского Просвещения указанного периода и одна из его центральных фигур. Коллонтай родился в Дедеркалах на Волыни 1 апреля 1750 г. в небогатой шляхетской семье и уже с детства был предназначен в священники. Начальное и среднее образование он получил в Пиньчове, а высшее - по философии и теологии - в Краковской академии, в которой, ему была присвоена степень доктора философии (1768). Продолжая образование в Вене, Неаполе и Риме, Коллонтай получил также степень доктора теологии и права (1772-1775).
После возвращения в Польшу Коллонтай принял духовный сан (1775) и стал краковским каноником, что позволило ему заняться деятельностью в области народного просвещения, которое в то время в основном находилось во власти духовенства. Вскоре он развернул активную деятельность в Эдукационной комиссии и был принят в члены Общества элементарных учебников. Как инспектор, назначенный Эдукационной комиссией, Коллонтай провел прогрессивную реформу в Краковской академии, а затем на протяжении нескольких лет (1782- 1786) был ректором этого учебного заведения. В 1786 г. Коллонтай, принадлежавший в то время к королевской партии, занял пост литовского рефендария. К этому времени относится начало его политической деятельности. В период работы Четырехлетнего сейма (1788- 1792) он был одним из наиболее активных государственных деятелей и публицистов, принимал участие в составлении Конституции 3 мая 1791 г.
Коллонтай проявил себя как выдающийся реформатор и организатор школы и науки. Разработанное Коллонтаем еще во время приезда в 1776 г. положение «О введении полезных наук в Краковскую академию и основании семинара для учителей воеводских школ» вызвало острое противодействие папского нунция в Варшаве. Позднее, уже во время работы над реформой Краковской академии, консервативно настроенные церковно-академические круги подняли шумную кампанию против Коллонтая.
Подробное описание этой кампании в одном из своих сочинений Коллонтай предварил замечаниями, свидетельствующими о том, как ясно осознавал он значение и новаторство предпринятого им дела. Приведем здесь выдержку из этих замечаний, характеризующих идейную и научную позиции Коллонтая: «Не было еще ни одной реформы среди людей, которая не стала бы причиной притеснения и преследования тех, кто ее осуществлял. Люди, являвшиеся друзьями добра, всегда становились жертвой ненависти, зависти и укоренившейся ошибки. Тот, кто осмеливался идти этой дорогой, обрекал себя на всеобщую ненависть современников; работая на благо будущего, он вынужден был осознать то, что ему, принявшему на себя трудную обязанность реформатора, необходимо отказаться от радости жизни, которую никто не ценил... Такова была судьба всех реформаторов среди людей, такая же судьба встретила и меня в 1781 г.»
Тогда и именно в этом кругу сформировались образцы ученых и учителей постоянно живой традиции польской науки и просвещения. Это поколение Коллонтаев, Снядецких и Сташицев создало и укрепило в культуре образцы научной добросовестности, верности истине и одновременно примеры того, как надо заботиться о судьбах народной культуры. Следует также обратить внимание на то, что это было первое в истории Польши поколение ученых, которое развивало науку на польском языке. Следовательно, этому поколению принадлежит заслуга создания польского научного языка. Коллонтай с самого начала выступил как ученый, методически осуществлявший работу по выработке собственных приемов и методов научного исследования. Его новаторские идеи нашли отражение в программных документах реформы народного образования в Речи Посполитой.
Краковский (Ягеллонский) университет был призван стать важным звеном (в том числе и административным) структуры всей высшей школы, местом формирования преподавательских и профессиональных кадров для страны, а также центром организованной научно-исследовательской работы.
Назначение университета Коллонтай рассматривал с точки зрения просветительского понимания роли науки и школы в общественной жизни. Обосновав роль науки, ее общественное призвание, Коллонтай уже в начале своей творческой деятельности выступил не только как новатор, но и как зрелый теоретик. Это достоинство Коллонтая высоко оценили его современники, в частности Я. Снядецкий.
Во время пребывания в Италии Коллонтай имел возможность познакомиться ближе с французской и итальянской просветительской литературой. Очевидно, там же он столкнулся с сочинениями физиократов, доктрина которых оказала довольно сильное влияние на его собственную философию.
Удивительным является тот факт, что, оказавшись в Кракове на поприще реформаторской деятельности, Коллонтай находит силы и время для проведения собственных научных исследований. Уже тогда он начал систематически собирать материал по истории науки и школы в Польше.
В результате он основательно исследовал университетские архивы и составил акты и дневники, образовавшие полноценный материал по истории Краковской академии. Эти материалы, собранные «в четырех толстых томах, in folio», как писал он Я. Снядецкому, затерялись во время его заключения в австрийских тюрьмах, и позднейшие их поиски оказались безрезультатными. По той же причине не появилось и задуманное им сочинение об «истории наук» в Польше. Но даже то, что сделал Коллонтай в этой области, обеспечило ему имя одного из главных создателей польской историографии науки и школы, где его влияние сказывается и до сегодняшнего дня. Если добавить, что будущий автор «Физическо-морального порядка» проявлял также интерес к минералогии и геологии, то можно представить более или менее полную картину его научного творчества.
Ягелло́нский университе́т — высшее учебное заведение в Кракове, древнейшее и одно из самых крупных в Польше. Грамота об основании университета была издана 12 мая 1364 года Казимиром III. Было создано одиннадцать кафедр, в том числе восемь правоведческих, две медицинские и одна — свободных искусств. На создание кафедры богословия тогда ещё не было получено разрешения папы. Главой университета, призванным заботиться о его деятельности и дальнейшем развитии, стал канцлер королевства.
Были начаты организационные и строительные работы. Однако они приостановились после смерти короля, а период правления Людовика Венгерского оказался для развития университета не самым благоприятным.
26 июля 1400 года король Польши и Великий князь Литовский Ягайло (Владислав Ягелло), благодаря пожалованиям королевы Ядвиги, возобновил деятельность университета (чем и объясняется его название — Ягеллонский университет), что имело особое значение не только для Польши но и для Великого княжества Литовского — пока не были основаны ни Кёнигсбергский (1544), ни Виленский университеты (1579), Краковский университет был главной высшей школой для молодёжи из княжества
Университет, прежде всего, славился юридическими науками, математикой и астрономией. Среди профессоров той эпохи необходимо упомянуть, в первую очередь, выдающихся юристов: Станислава из Скарбимежа и Павла Влодковица – соавторов концепции международного права, а также математиков, астрономов и географов: Марчина Крула из Журавицы, Яна из Глогова, Войцеха из Брудзева, Мачея Меховиту. Среди студентов того времени был и Николай Коперник, который поступил в университет в 1491 году. XVII век прошел главным образом в духе борьбы академии с иезуитами, которые хотели овладеть образованием в Кракове. В то же время академия создала развитую и независимую образовательную сеть (т.н. академические лагеря). Среди ученых того века, в особенности, нужно упомянуть математика Яна Брожка, а среди выпускников – Яна Собеского.
Начало совершенно новой эпохе дало создание в 1773 году Комиссии народного образования – первой государственной образовательной власти, главной задачей которой было создание новой, обновлённой системы образования РП. Комиссия отправила в Краков ксёндза Гуго Коллонтая с поручением провести генеральную реформу университета. Коллонтаевская реформа (1777–1786) изменила структуру учебного заведения. Были ликвидированы четыре факультета, а на их месте были созданы две коллегии: Моральная (богословие, юриспруденция и литература) и Физики (математика, физика и медицина).
Польский язык стал языком преподавания (за исключением богословия). Были приглашены выдающиеся ученые (в т. ч. математик и астроном Ян Снядецкий). Были также приложены все усилия для развития естественных и точных наук. Было инициировано строительство Коллегии физики (Collegium Phisicum), астрономической обсерватории, ботанического сада и университетской клиники. Во время этой реформы университет получил название «Главной коронной школы».
С 1786 г. Коллонтай включается в политическую жизнь, становится литовским референдарием (чиновником, который выслушивал жалобы граждан и представлял их в оформленном письменном виде канцлеру, то есть главе правительства, для последующей передачи королю). В период работы так называемого Четырехлетнего сейма (1788—1792) Г. Коллонтай принадлежал к активным политическим деятелям РП, выступая спикером демократических слоев, прежде всего мещанства. Вокруг него объединялись радикальные деятели, которых прозвали якобинцами за их выступления против вольностей шляхты.
Гуго Коллонтай и его сторонники возлагали большие надежды на Четырехлетний сейм, ожидая, что он осуществит перемены, которые приведут к переходу Речи Посполитой от сословной децентрализированной монархии к государству с эффективной системой управления и более демократическими порядками. Свое виденье этих реформ Коллонтай изложил в написанных в то время публицистических произведениях «К пресветлой депутации» (1788), «Несколько писем Анонима к Станиславу Малаховскому, референдарию коронному, о будущем сейме» (1788—1789), «Политическое право польской нации» (1790). В них мыслитель отстаивал мнение о необходимости ликвидации права «либерум вето», которое на то время стало сильным тормозом общественных перемен в Речи Посполитой, выступал за введение общего налогообложения, за расширение прав мещан и личную свободу крестьян. При изложении своей позиции прибегал к рациональным аргументам, избегая лирических и сентиментальных выражений.
Г.Коллонтай сыграл важную роль в создании польской Конституции 3 мая 1791 г. В своем проекте предусматривал существование конституционной монархии при значительном расширении прав представительского законодательного органа (сейма). Предусматривалось также предоставление политических прав мещанам, реформирование административного устройства, судебной системы, налоговой сферы. В конечном итоге был принят компромиссный вариант Конституции, а его составителем на конечном этапе выступил именно Гуго Коллонтай
После отъезда из Кракова Коллонтая полностью захватила на целый ряд лет интенсивная и бурная политическая, публицистическая и государственная деятельность. Но даже и в этот период, а затем во время его заточения в австрийских тюрьмах Коллонтай продолжал обширные исследования в области права, истории, философии и экономики, о чем свидетельствует его публицистика. В последнее десятилетие своей жизни (1802- 1812) Коллонтай снова вернулся к просветительской и научной деятельности (создание Кременецкого лицея, вторая реформа Краковской академии уже в период существования Варшавского княжества).
Таким образом, Коллонтай был ученым-энциклопедистом, оставившим самостоятельное наследие во многих областях научного знания. Эту сторону его творчества следует особенно подчеркнуть, поскольку она зачастую нивелировалась либо вообще опускалась.
Основная идея, выдвинутая Коллонтаем, касается связи между фактом возникновения науки и необходимостью удовлетворения материальных потребностей общества. Наиболее важными среди них являются пища, одежда, жилище и орудия труда («Porządek fizyczno-moralny».). Это они заставили человека решать конкретные, все более сложные познавательные проблемы, приведя в конечном счете к возникновению научного знания. Этот взгляд не был чем-то новым во времена Просвещения; он высказывался многими мыслителями как в Польше, так, например, и во Франции. Его высказывает Сташиц в «Человеческом роде»? а также Я. Снядецкий в работах по астрономии.
Коллонтай сформулировал свою точку зрения по вопросу о генезисе науки, полемизируя с видным французским астрономом Жаном-Сильвеном, автором «Истории древней астрономии».
Жан Сильвен (Бальи) Байи (1736, Париж — 12 ноября 1793) — астроном и деятель Великой Французской революции, первый президент Учредительного собрания и мэр Парижа; конституционалист.
Байли доказывал, что астрономия обязана своим возникновением бескорыстному любопытству человека. Он выдвинул программу построения астрономии как геометрико-дедуктивной науки, что было неприемлемо с точки зрения эмпиризма, который отстаивал Коллонтай, чьи взгляды на генезис науки уклонялись не столько в методологическую, сколько в мировоззренческую и философскую проблематику.
В конце своей творческой деятельности (1799- 1800) Коллонтай сформировал тезис о происхождении науки, который явился не только итогом многолетних исследований автора по истории науки и просвещения, но и результатом его практической борьбы за преобразование польской науки. Этот тезис - часть общей концепции Коллонтая о сущности и общественной функции науки. По его мнению, наука с точки зрения ее генезиса и содержания не является пустой забавой любопытного ума. Наука заблуждается и, наконец, приходит в упадок там, где она позволяет столкнуть себя на путь «исследования» пустых и бесполезных проблем. Таким образом, наука не обязана исполнять предписанные ей апологетикой функции служанки теологии. Задачами науки, по мнению Коллонтая, является познание объективных процессов, а также законов существования и развития окружающих человека явлений. Познание должно преследовать в конечном счете цель более лучшего и более успешного удовлетворения потребностей человека, а также устройства мира согласно требованиям разума.
Поэтому одним из основных постулатов в его борьбе за возрождение науки Речи Посполитой явилось требование налаживания связи науки и всей системы просвещения с политической и экономической жизнью страны. Связь науки с жизнью была призвана способствовать не только рационализации сельскохозяйственного производства и исправлению нравов, но также укреплению политики на научных основах и улучшению управления общественной жизнью на рациональных принципах. На основе многочисленных высказываний Коллонтая можно сказать, что науку и просвещение он истолковывал как панацею от различных болезней, мучающих растерзанную магнатской анархией Речь Посполитую. Коллонтай писал: «Просвещение придает всем народам... истинные черты... Следовательно, каждый пишущий историю какого-нибудь народа, прежде всего, должен дать представление о его просвещении, если он хочет расположить читателя к справедливому суждению о причинах тех событий, описание которых он найдет в его истории».
В выступлениях и публикациях Коллонтая, относящихся к периоду его работы в Эдукационной комиссии, непрестанно пробивалась мысль, что исправление образования является главным условием ликвидации шляхетско-магнатской анархии, превращения Речи Посполитой в независимую и управляемую страну. Единые принципы государственного руководства школьным образованием и воспитанием были призваны обеспечить высокий уровень гражданской морали новых поколений. Таким способом должно было осуществиться укрепление падающей шляхетской государственности. Уверенность в этом Коллонтай высказывает, в частности, в речи на открытии Владиславовских школ и, в особенности, в «Письмах анонима»
Развитие науки и рост просвещения должны были поднять Речь Посполитую из экономического упадка. «Никогда здешние города,- подчеркивал Коллонтай в одном из писем к Чацкому,- не смогут подняться из своих руин и из своей глубокой никчемности, если в них не будут воспитаны просвещенные руководители и граждане, из которых первые будут способны к управлению, а вторые - к разнообразным видам промышленности».
Но чтобы выполнить эти задачи, наука и обучение должны быть тесно связаны с практикой, с производством. На протяжении многих лет Коллонтай советовал, чтобы в тех городах, где имелись средние или высшие школы, читались лекции по механике на польском языке для ремесленников в дни, свободные от работы. Во время этих лекций «после доступного изложения теории учитель должен приступить к объяснению устройства машин и лучших каждой в своем роде их моделей. Такой курс обучения для каждого хорошо организованного государства является весьма необходимым. Потребность в подобном обучении дает о себе знать всегда в сельском хозяйстве, а также при открытии фабрик и организации различных ремесел. Совершенство этого обучения будет зависеть от демонстрации наилучших моделей, от их ясного описания и от объяснения причин, почему одни из них лучше других; такое простое объяснение просвещает головы ремесленников и приводит их к изобретательству новых машин либо к улучшению уже изобретенных».
