Образование для девочек в 18 веке. По обыкновению того времени, девочек отправляли на обучение в монастырь. Однако «общее» образование в XVIII веке практически было образованием мужским, и идея приобщения девушек к «мужскому образованию» всегда означала ограничение его доступности для них. Предполагалось, что могут быть только счастливые исключения — женщины столь одаренные, что способны идти вровень с мужчинами. В 1774 году императрицей Марией Терезией был выпущен закон „Allgemeine Schulordnung" об обязательном 6-летнем образовании австрийских детей 6-12 лет всех сословий и обоих полов. Правда, Австрия не была первопроходцем в этой области. Пруссия выпустила такой закон на пару десятилетий раньше. После смерти Марии Терезии ее сын император Иосиф II реформировал систему образования - ввел три уровня: начальная, средняя и "нормальная" школа. Но обязательным оставалось 6-летнее образование

По сравнению с римокатоликами их гражданские права были урезаны, в Польше, которой принадлежали русские земли, православные были вообще вне закона, а в Великом княжестве Литовском существовала всего лишь одна епархия. Правительство Екатерины II добивалось ликвидации такого положения. Сейм 1767 года постановил уравнять в правах римокатоликов и диссидентов несмотря на сохранение римокатолической религии, как единственной государственной религии, и гарантировать римокатоликам, составлявшим меньшинство населения, 2/3 мест в посольской палате сейма, и полного господства в сенате, в котором римокатолические епископы, в отличие от епископов других конфессий, заседали по должности, и признал православных диссидентами (ранее в самой Польше они вообще были вне закона государства и признавались только каноническим правом греко-католической церкви, которая официально называлась только униатской, чтобы оскорблять греко-католиков, а в Литве дискриминировались не только римокатоликами, но и униатами). В условиях равенства римокатоликов и диссидентов право депутата сейма — на liberum veto лишало римокатоликов-реакционеров возможности дискриминировать диссидентов. Это вызвало недовольство консервативных римокатолических кругов страны.

Конфедерация в своем манифесте обошла короля молчанием. Однако уже 26 марта 1768 года Понятовский обратился к Екатерине Великой с просьбой о помощи. Тотчас же на подавление восстания были двинуты контингенты русских войск. Гетман Ф. К. Браницкий с польским войском и генералы Апраксин и Кречетников двинулись против конфедератов. 13 июня Кречетников занял Бердичев, разграбив монастырь Босых кармелитов, затем русские войска взяли Бар, Львов и Краков. В это же время вспыхнул бунт крестьян на Правобережье Украины под предводительством Гонты и Железняка, что тоже повлияло на расстройство конфедерации в восточных провинциях Королевства Польского, поскольку ещё до восстания, при первых слухах о торжественном освящении ножей, все войска конфедератов и все конфедераты и богатые и состоятельные люди бежали на территорию Османской империи. Но раз вспыхнувшее пламя распространилось и в других местах, а именно в Великой и Малой Польше и даже в Литве; конфедераты стали обращаться к соседним государствам, вызвали войну между Турцией и Россией и получили обещание деятельной помощи со стороны Франции.

За разгром конфедератов, считавших согласно воззванию Казимира Пулавского 1768 года русских животными, которые всегда были рабами, которых могут победить даже польские хлопы, с которыми шляхтичам и воевать стыдно, под Ореховом (1769) бригадир А. В. Суворов был удостоен чина генерал-майора. Конфедераты были так деморализованы, что не могли остановиться в бегстве, хотя под конец всю их преследуемую ужасом партизанскую армию сторонников «сарматизма» и «скифской войны» с шумом гоняли всего 10 кавалеристов во главе с самим Суворовым, а они из-за отсутствия сведений от враждебного им населения, под впечатлением успеха Суворова начавшего реальную партизанскую войну против самих барских конфедератов, этого не поняли. В качестве главнокомандующего был прислан из Франции генерал Дюмурье, талант полководца которого померк перед гением Суворова несмотря на привлечение Дюмурье опытных французских, прусских и австрийских воинов регулярных армий для противостояния русским, легко побеждавшим собственно шляхетскую партизанщину, в том числе, благодаря помощи не только диссидентов и иноверцев Речи Посполитой, но и польских хлопов, ненавидевших конфедератов.