Генрих Жомини (1779-1869) - французский бригадный генерал. В Русскую кампанию 1812 года Жомини не участвовал в боевых действиях, он занимал должность губернатора Вильны, потом — Смоленска. В 1813 году перешёл на службу к Российскому Императору.

Дирк ван Гогендорп  (1761 — 1822) — голландский дипломат и государственный деятель, дипломат, посол в Санкт-Петербурге, участник Наполеоновских войн. С 1810 года Гогендорп был генерал-адъютантом Наполеона и генерал-губернатором Кенигсберга, в январе 1811 года произведён в дивизионные генералы. При вторжении в 1812 году в Россию Гогендорп был 8 июля назначен Виленским генерал-губернатором, а после изгнания французов получил такую же должность в Гамбурге (в июне 1813 года).  Во время Ста дней Гогендорп поддержал Наполеона и был командиром Нантской крепости, но после поражения при Ватерлоо ему было запрещено возвращаться в Нидерланды и Гогендорп уехал в Бразилию, где купил небольшую кофейную плантацию. Дирк ван Гогендорп скончался 22 октября 1822 года в городе Рио-де-Жанейро.

Доминик Дюфур, аббат де Прадт (1759-1837) - французский священник, государственный деятель и писатель. Генерал-викарий в Руане и депутат в Генеральные штаты, он поддерживал двор и оставался за рубежом до 1801 г. По протекции генерала Дюрока был представлен Первому консулу Бонапарту, назначившему его первым капелланом. Принимал участие в коронации Императора в декабре 1804 года, в 1805 году – епископ Пуатье, руководил церемонией коронации Наполеона королём Италии в Милане. Назначенный послом в Варшаву, он плохо справлялся со своей миссией и был отправлен обратно в свой приход после русской кампании. С тех пор он стал архи-врагом Наполеона.

Оккупационный режим Наполеона в Литве. Для устройства временного управления на территории бывшего Литовского Княжества, император задержался в Вильно на двадцать дней. Он последует за своей наступающей армией только 16 июля, после того, как организует управление освобождёнными территориями. Императорским указом была образована «Правительственная комиссия Литвы», состоявшая из семи уважаемых граждан княжества, во главе с генеральным секретарём. Её власть распространялась на Виленскую, Гродненскую, Минскую и Белостокскую губернии. Следует заметить, что на период военных действий, права и обязанности комиссии были весьма ограниченными. В основном они состояли в сборе провианта и фуража для армии, и в организации муниципальной гвардии Вильны и жандармерии во всей Литве.

Представителем Французских властей в Литве стал комиссар Биньон. Комиссия объявила сбор пожертвований для армии. Но собранных средств и продовольствия было явно недостаточно. Тогда было принято решение, что пока останутся в силе те повинности для крестьян, которые существовали при русских. То есть с каждого двора следовало собрать по 2 пуда сена и соломы, по 5кг. гороха, по 90кг. овса и ячменя…. Крестьяне этим решением остались недовольны, потому что они рассчитывали если не на отмену, то хотя бы на снижение размеров податей. Тем более, что лето 1812 года выдалось слякотным, дождливым, а значит и неурожайным.

В этом смысле Наполеон вел разговор с представителями литовскаго общества 11 июля, когда принимал знатнейших жмудских дворян, с которыми разговаривал о положении их страны.

Дворянам неприятно было, что Наполеон, среди серьезных политических разговоров, особенно интересовался дорогами в Петербург. «Бедствия, терпимыя Литвою и Польшею, говорит Полевой, умножили охлаждение поляков к Наполеону, начавшееся после отказа его возстановить немедленно Польшу. Напрасно горячия головы старались возбудить восторг земляков, кричали о славе Собесских, звали поляков под знамена освободителя Польши: являлось несколько бродяг, несколько ослепленной молодежи и старых панов пить, размахивать саблями и шуметь, и все оканчивалось жалобами на грабежи войска, на жадность и корыстолюбие французских чиновников, управлявших Литвою. Недалеко от Вильны Наполеон велел призвать к себе несколько литовских крестьян и начал говорить им о свободе. Кланяясь ему униженно, крестьяне смотрели безсмысленно и ничего не понимали. «И они хотят, чтобы с такими людьми я восстановил Польшу!» — с досадою вскричал Наполеон».

«По словам одного из французов — участников похода, охлаждение поляков к Наполеону — «дошло до того, что город Вильна мог выставить только двадцать поляков для почетной стражи при Наполеоне. Если бы поляки выказали тогда хотя сотую долю той энергии, какую они проявили в мятеже 1830 — 1831 годов, то, вероятно, они восстановили бы свою независимость и свободу. Но они не только не помогали французским войскам, но даже отказывали им в самом необходимом и наши солдаты вынуждены были силой добывать у них продовольствие и фураж. Население, и в особенности помещики, скрывали от нас свои запасы, которые они однако выдавали немедленно своим угнетателям — русским, при первом их требовании. Это предпочтение, оказываемое врагам, крайне возмущало наших солдат». Понятно, почему Наполеон, ознакомившись ближе с литовскими поляками, разочаровался в них, откровенно заявив, что это совсем не те поляки, что в Познани».
 

Федот Кудринский . «Вильна в 1812 году». «Занятие Литвы было безспорным фактом. Мрачное настроение, с которым Наполеон въехал в Вильну, разсеялось под живыми впечатлениями занятия Литвы, Очень приятно было для Наполеона полученное в Вильне, известие о том, что Северо-Американские Штаты объявили войну Англии. Только вести из Испании были не особенно приятны. Западный уголок Европы, подобно России, не желал признать власти Наполеона. Там шла партизанская война... Курьеры привозили иногда неприятныя сведения из Испании... Но что такое далекая Испания в общем победоносном движении Наполеона на восток? Какое то ничтожное государство, притаившееся в уголке Европы, смеет сопротивляться Наполеону, когда через несколько дней он должен покорить огромный восток Европы, если только император Александр не попросит у него мира, что, разумеется, было бы лучше всяких побед. Одним словом, Наполеон не имел никаких оснований быть недовольным собой, и 18-ти-дневное пребывание его в Вильне представляло лучшие моменты в его походе».

«Жизнь Вильны не представляла в летние месяцы 1812 г. каких-либо выдающихся фактов политическаго значения. История не дала нам ни одного документа, который свидетельствовал бы хоть о каких либо практических попытках (кроме официальных деклараций) временнаго литовскаго правительства закрепить политическую самостоятельность страны прочными государственно-культурными начинаниями. Все интересы политическаго виленскаго кабинета вращались около войны. Наполеон как бы затмил другие интересы. Страна напрягала все силы, чтобы угодить императору французов, в военное счастье котораго слепо и потому преданно верила. Все сохранившиеся, преимущественно оффициальные, документы показывают только одно — желание лиц, поставленных во главе правительства, выполнить по мере возможности приказания Наполеона, направленныя к содействию его военным успехам.

Симпатии поляков к Наполеону сказались в доставлении для него войск. В армии Наполеона одних поляков из коренной Польши было около 60.000 человек. По словам Наполеона, сказанным Балашеву, в великой армии числилось 80.000 поляков. Менее рвения в этом отношении оказала, повидимому, Литва, — где вербовка солдат для армии Наполеона шла не столь успешно. Кроме почетной литовской гвардии, составленной из молодежи знатных богатых фамилий (нечто в роде улан, которые должны были находиться при особе Наполеона) и состоявшей из сотни гвардейцев, под начальством полковника, — в Вильне предположено было сформировать народную гвардию из двух баталионов».

«В виленском департаменте следующие города обязывались сформировать части народной гвардии: Волковыск, Лида, Слоним, Кобрин, Пружаны и Каменец-Литовсий. Жители Гродненскаго и Сокольскаго уездов, собравшись под председательством Панцержинскаго, «постановили сформировать на свой счет один пехотный полк, такой же численности и такой же организации как и все прочие полки польской пехоты. Народная гвардия формировалась, однако, плохо, судя по тому, что в приказе 12 октября правительство все еще «озабочивается сформированием в главных городах департаментов народной гвардии».

«Небольшой также популярностью пользовалась в крае и организация корпуса жандармов, для сформирования котораго тоже изданы соответствующия распоряжения. Офицеры и жандармы, выбранные всеобщим голосованием из городских обывателей, обязывались служить безплатно «в силу уважения к чину, мундиру и почетной обязанности». Рядовой доброволец корпуса жандармов получал жалованья по злотому в день. Виленский департамент обязывался сформировать корпус в 550 человек, не считая офицеров. Однако мало было охотников принимать на себя столь ответственную должность».

«Даже католическия организации и конгрегации не проявили в этом отношении желательной для самостоятельной Польши и Литвы инициативы. Известно, впрочем, что полоцкие отцы-иезуиты оказали некоторую услугу французским войскам: де-Марбо заключил с ними условие о выкурке на их заводе вина для продовольствия французских войск. Одну из причин такого равнодушия к французам де-Марбо видит в том, что поляки и литовцы северо-западнаго края боялись русских…»

«Поляки, мечтавшие о присоединении Литвы к восстановленной Польше, были очень разочарованы, когда узнали, что декретом Наполеона (от 1 июля) в Литве введено временное правительство. Главный комитет по управлению княжеством состоял из семи членов и одного секретаря. «Комиссия делится на 7 комитетов или отделов, говорится в положении о комиссии, в которых председательствуют лица, назначенные императорским указом. Комитет продовольствия и магазинов — председатель Солтан (старинный русский род на территории Великого княжества Литовского, среди которого православные метрополиты, военноначальники и государственные служащие – ред.), бывший литовский маршал; комитет полиции — Прозор, бывший обозный литовский; комитет финансов — граф Сераковский, военный комитет — князь Александр Сапега; судебный комитет — Ельский, подкоморий; комитет внутренних дел — граф Александр Потоцкий; комитет народного просвещения и религии — ректор (Виленского университета – ред.) Снядецкий.

Выбор лиц, вошедших в состав комиссии, не вполне согласовался с планами поляков, которые желали видеть во главе администрации края лиц, более преданных идее польского сепаратизма».

«Виленский департамент не имеет права сноситься самостоятельно с Герцогством Варшавским. Сношения должны были происходить «через посредство комиссии временного правительства». Управление главной казной, деньги которой назначались главным образом на формирование литовских полков, поручено было Эйсмонту, виленскому казначею. В основание финансовых операций литовского казначейства было положено 500.000 франков, данных Наполеоном. Частных пожертвований и налогов поступило 2.159.566 злотых. Все эти деньги были израсходованы по распоряжению высшего правления»