1817-1818 – На белорусских и литовских землях открывается не менее 12-ти лож: провинциальная «Совершенное единство» (Вильно), символические «Храм мудрости» (Вильно), «Рупливы литвин» (Вильно), «Славянский орел» (Вильно), «Школа Сократа» (Вильно), «Узел единства» (Новогрудок, ранее называлась «Богиня Церера»), «Друзья человечества» (Гродно), «Святыня Севера» (Минск), «Союз справедливости и совершенства» (Шклов), «Владислав Ягайло» (Слуцк) и капитулярная ложа «Святыня мира» (Несвиж).

1818 (в некоторых источниках – 1821 год) – В Минске открылась Ложа наивысшего капитула «Гора Табор». В неё входили члены «Северного факела» и двух несвижских лож. Магистром являлся Минский вице-губернатор Людвик Каменский. 1819 – В Минске открылась ложа «Святость согласия».3 мая 1820 – в Варшаве принят «Конституционный Устав вольных каменщиков Польши».

1820 – Волынский масон граф Н.Ализар выделил 15 тысяч рублей для строительства храма для будущей Великой ложи «Великого Востока Литовского». Проект начали практически реализовывать, но из-за резкого изменения отношения российских властей к масонству он был остановлен.

Убийство в 1819 г. писателя А. Коцебу, агента российского императора в студенческих союзах Германии, смерть герцога Беррийского во Франции, революции в Испании и Неаполе, а с  другой стороны, расстрел английских радикалов под Манчестером (1819 г.) и постановления карлсбадского конгресса Священного союза положили начало паническому отречению Александра I от «либерализма». Это проявилось, прежде всего, в «антимасонской реакции». В Беларуси  и Литве слухи о закрытии лож стали распространяться еще в 1819 г. В  1820 г. было запрещено печатать масонские тексты, начался сбор  информации о масонах-офицерах. Известия о ликвидации лож в Модене (1820 г.) и на Сицилии (1821 г.) заставили и белорусско-литовских  масонов готовиться к ликвидации. И они не ошиблись. Императорский  Указ 1 августа 1822 г. об уничтожении масонских лож и других тайных  обществ предписывал в категорической форме закрыть все  неутвержденные правительством общества и впредь не допускать  существования обществ, уставы которых не утверждены  правительством. Необходимость данной репрессивной меры мотивировалась «беспорядками и соблазнами, возникшими в других государствах от существования разных тайных обществ и умствований  ныне существующих, от которых проистекают столь печальные в других  краях последствия».  Этой ситуацией воспользовался  Новосильцев, который вел в Вильно следствие по делу филоматов. Это  следствие в польской историографии характеризовалась как «великая  провокация», поскольку результатом его стало фактическое запрещение какой бы то ни было легальной общественной деятельности.

Его племянник, Леонард Борейко, который в период с 1819 по 1826 годы был личным секретарем и доверенным лицом Огинского, также являлся вольным каменщиком, активно принимавшим участие в работах масонских лож Англии и Франции.

Кроме этого, нет сомнения в том, что дипломат, который вел секретные переговоры между российским императором, масоном Александром Первым и императором Франции, масоном Наполеоном Бонапартом, также должен быть масоном. По всей видимости, Огинский был инициирован в масонство на территории Франции, во время своего пребывания в Париже, которое совпало с периодом бурного развития масонского движения среди французских дипломатов и аристократов.

Резкое охлаждение Александра Первого к вольным каменщикам и запрет на работу масонских лож на территории Российской империи с 1 октября 1821 года, как полагают историки, послужили причиной решения Огинского покинуть страну. В 1822 году он направил царю просьбу о долгосрочном отпуске, мотивируя её необходимостью длительного лечения. Ещё одной причиной отъезда послужило охлаждение семейных отношений. Император дал разрешение на отъезд. Решение уехать оказалось весьма своевременным, – в 1823 году по «делу филаретов» было арестовано множество близких друзей Огинского, в том числе Ян Ходько-Борейко.

В 1816 году по его инициативе была создана масонская ложа «Северный факел» в Минске. Ян Ходько был Великим магистром ложи. К 1822 году ложа насчитывала по списку 152 «вольных каменщиков». В 1826 году Ян Ходзько был арестован по делу филоматов. Во время следствия находился в Петропавловской крепости, затем был приговорен к 2 годам тюремного заключения. В 1828 году его высылают с территории Беларуси: сначала в Петербург, затем в Воронеж, Вятку и Пермь под полицейский надсмотр. Из ссылки Яну Ходько удалось бежать. В 1830 -1831 гг. принимал участие в национально-освободительном восстании. После подавления восстания, вместе с сыном Иосифом был сослан на Урал. В 1834 году вернулся в Кривичи в возрасте 57 лет.

Входил в состав виленского литературного либерального просветительского общества «шубравцев» (псевдоним Вайжгантос). В 1816 году написал трагедию «Кракус».

В 1817 году в Минске отдельной книгой была издана его комедия «Освобожденная Литва, или переход через Неман». В 2002 году эта комедия была переиздана на белорусском языке.

Ходзько стал приобретать известность в литературе начиная с 1821 г., когда он написал «Пан Ян из Свислочи, странствующий торговец» (Вильна, 1821). Эта книга стала первым в своем жанре краеведческим описанием Белоруссии. Признанная школьным комитетом Виленского университета классическим произведением, эта книга была рекомендована для приходских училищ и переведена на литовский язык.

Особенно активно писательской деятельностью Ян Ходзько стал заниматься во время своего проживания в Яновщине. В 1837 г. Ходзько начал издавать собрание своих сочинений: «Произведения в 12 томиках» (Вильна, 1837). В это собрание вошли повести, рассказы, научно-исторические работы и статьи по истории Минщины из эпохи XVIII в., мемуары, оригинальные и переводные комедии, в том числе: «Брат и сестра», «Пани каштеляновая и ее соседи» (1837), «Панство Чесниковство». Ян Ходзько написал также две трагедии в стихах: «Болеслав Кривоустый» и «Кракус, князь польский», отрывки из которых печатались в «Dziennik Wileński». Первая из этих трагедий была воспроизведена и на сцене. Владислав Сырокомля сравнивал литературный дар Яна Ходзько с талантом Лафонтена.

При участии Яна Чечота и Томаша Зана общество было преобразовано и названо Обществом филоматов; был принят новый устав с 272 правилами. Первоначальными целями было самообразование и самоусовершенствование членов, связанных дружбой. Структура ориентировалась на научные и литературные общества. Организация состояла из двух отделений — литературы и моральных наук с Ф. Малевским, затем А. Мицкевичем во главе (1818—1819), и физико-математического и медицины под руководством О. Петрашкевича. Деятельность состояла в чтении и критических разборах своих сочинений, дискуссиях о прочитанных книгах и т. п.

Под влиянием профессора Виленского университета Иоахима Лелевеля с 1818 года в программе общества появились общественные цели, а в 1819 году программа приобрела отчетливую политическую и патриотическую окраску. В разное время в члены общества были приняты Доминик Цезарий Ходзько, Юзеф Ходзько, Казимир Пясецкий, Игнацы Домейко, Михал Рукевич, Ян Соболевский (1819), Винцентий Будревич (1820), Антоний Эдвард Одынец (1821), Станислав Козакевич (1822). Самым старшим из филоматов был Ежовский, родившийся около 1795 года, самым младшим — Домейко (1802 года рождения).

Общество филоматов оставалось тайным и с ограниченным числом членов — 21 человек или 19, без З. Новицкого, по окончании университета служившего учителем в Белостоке и членом общества не считавшегося, а также без Б. Сухецкого и Э. Полюшинского, исключённых за бездеятельность. Однако оно охватило своим влиянием виленское студенчество и гимназическую среду главным образом через свои дочерние организации, филиалы — легальные и тайные кружки и общества: Союз друзей (1819), преобразованный в 1822 году в Союз филадельфистов (38 членов); Кружок лучезарных (1820), официально именуемым Обществом друзей полезного развлечения (168 членов); общество филаретов (1820; 176 членов), Общество поэтов (1823; 17 членов).

Арестованные филоматы и филареты, пока тянулось многомесячное следствие под руководством Новосильцева, пребывали в заключении в кельях бывших виленских монастырей — бернардинского, францисканского, босых кармелитов, пиаров. Томаш Зан был заключён в тюрьму на Лукишках. Часть филоматов содержалась в заключении в бывшем монастыре миссионеров, часть — в бывшем базилианском монастыре Святой Троицы. Суду было предано 108 участников студенческих организаций (крупнейший студенческий политический процесс в Европе того времени. Двадцать из них осенью 1824 года были либо приговорены к тюремным срокам с последующей ссылкой (Томаш Зан, Адам Сузин, Ян Чечот), либо высланы вглубь России (Юзеф Ежовский, Адам Мицкевич, Юзеф Ковалевский). И. Н. Лобойко писал: «Такое решение можно считать не только великодушным, но даже благодетельным для студентов; но судьба профессоров была вовсе неожиданною и незаслуженною профессоры Лелевель, Данилович, Голуховский, отец Михаил Бобровский и библиотекарь Контрым ни в чем обличены ни по суду, ни по допросам не были, и исключены из университета… Все они лишились мест и обещанной по уставу университета пенсии и по приговору Новосильцева должны были удалиться на место родины своей».