Женитьба Наполеона на австрийской принцессе. Во внешней политике Франции все большую роль играло стремление императора распространить свою власть, обеспечить интересы династии. Во имя этих интересов Наполеон развелся с первой женой Жозефиной, от которой не имел детей, и женился на дочери австрийского императора Марии-Луизе (1810).

Вскоре был собран торжественный синклит сановников, которые, обсудив вопрос, постановили просить его величество во имя блага империи взять себе другую жену. Большинство из них, несомненно, искренне сочувствовало намерению императора. С одной стороны, они были в своем материальном благополучии тесно связаны с империей и хотели продолжения империи Бонапартов, боясь реставрации королевства Бурбонов, и только в появлении на свет прямого наследника императорского престола видели упрочение «новой Франции». А с другой стороны, все они, даже изменник Талейран до своей опалы, всегда мечтали о тесном сближении Наполеона с какой-либо из двух больших держав: Австрией или Россией, сближении не только политическом, но и династическом. Это дало бы передышку от бесконечных войн и вечно возникающих опасностей. Одни (во главе с Фуше) хотели, чтобы Наполеон женился на русской великой княжне Анне Павловне, сестре Александра, другие предпочитали в качестве невесты дочь австрийского императора Франца, эрцгерцогиню Марию-Луизу.

Сам Наполеон, как только развод был оформлен, сейчас же приступил к выбору невесты. Тут ход его мыслей оказался крайне быстр и вполне ясен: смотрины невест должны были быть короткими, по существу дела долгих поисков быть не могло. На свете, кроме великой Французской империи, есть три великих державы, о которых стоит еще говорить: Англия, Россия и Австрия. Но с Англией — война не на жизнь, а на смерть. Остаются Россия и Австрия; Россия, бесспорно, сильнее Австрии, которую он же, Наполеон, только что страшно разбил уже в четвертой (за 13 лет) войне против нее. Значит, нужно начинать с России, где были две великие княжны, сестры Александра. Какую именно брать, это было дело третьестепенное, ведь все равно Наполеон ни одной из них никогда не видел. Но Екатерину Павловну поспешили с предельной быстротой заблаговременно выдать замуж за Георга Ольденбургского. Неофициально французскому послу в Петербурге было поручено запросить царя относительно оставшейся Анны.

В декабре 1809 и январе 1810 г. большое волнение происходило при русском дворе. В Петербурге Александр I не переставал в самых льстивых выражениях уверять французского посла Коленкура, что лично он очень желал бы видеть свою сестру женой Наполеона, но что, по мнению императрицы матери (Марии Федоровны), Анна слишком еще молода, ей всего 16 лет и т.д. А в Павловске Мария Федоровна изо всех сил противилась этому браку, и значительная часть двора ее поддерживала. Ненависть всего дворянства и особенно крупных землевладельцев-аристократов к Наполеону росла с каждым годом, по мере того как усиливались строгости континентальной блокады.

28 января 1810 г. Наполеон собрал во дворце торжественное совещание высших сановников по вопросу о разводе и о новом браке. Часть сановников во главе с великим канцлером Камбасересом, королем неаполитанским Мюратом и министром полиции Фуше высказалась за великую княжну Анну Павловну, другие — за австрийскую эрцгерцогиню Марию-Луизу, дочь императора Франца I. Сам Наполеон, уже, по-видимому, раздраженный уклончивостью русского двора, явно дал понять, что он склоняется в пользу австрийской невесты.

В тот же день австрийский посол в Париже, Меттерних, был запрошен, согласен ли австрийский император дать Наполеону в жены свою дочь Марию-Луизу? И тут же, без размышлений (обо всем уже было передумано, пока шло русское сватовство), Меттерних заявил, что Австрия согласна отдать юную эрцгерцогиню, хотя до той поры никаких официальных разговоров об этом не было (да и быть не могло). Сейчас же, вечером 6 февраля, в Тюильрийском дворце был собран новый совет сановников, который и высказался уже единогласно за австрийский брак.

На другой день, 7 февраля 1810 г., уже был изготовлен брачный договор. Тотчас по составлении брачного договора он был отправлен на ратификацию австрийскому императору. Франц I моментально ратифицировал, и сообщение об этом пришло в Париж 21 февраля, а уже 22 февраля маршал Бертье, начальник главного штаба, выехал в Вену с любопытной миссией: изображать собой жениха, т.е. самого Наполеона, во время торжественного обряда бракосочетания, который должен был произойти в Вене.

При неустойчивом общемировом положении было ясно, что всякое укрепление союза Наполеона с Россией грозит самому существованию Австрийской монархии, и всякое сближение Наполеона с Австрией сильно развязывает ему руки по отношению к России.

Александр I, Румянцев, Куракин и даже ярые враги французского союза были обеспокоены. Им казалось, то Австрия окончательно входит в фарватер наполеоновской политики и что на континенте Россия осталась одинокой лицом к лицу с ненавистным завоевателем Европы. Наследник родился (1811), но австрийский брак императора был крайне непопулярен во Франции.

Сперанский Михаил Михайлович. В России всегда ругали чиновников, Россия всегда грезила идеальным бюрократом. И ясно было, каким должен быть: умным, честным, трудолюбивым, как муравей, при этом интеллигентным, образованным, талантливым. Одним из них был Михаил Сперанский - гениальный бюрократ, заложивший основы современной русской государственности, человек, за которого Наполеон готов был отдать пол-Франции.

Михаил Сперанский был для русской бюрократии своего рода Пушкиным. В начале XIX века его стараниями в России была введена министерская система государственного управления (министерства финансов, иностранных дел, военное, морское, МВД, полиции, юстиции, народного просвещения). Придуманная им система министерств действует и сейчас. Он составил полный свод законов страны.

По образованию, способностям и чину принадлежал к самому привилегированному кругу, но близких друзей не имел. Даже те немногие люди в высшем свете, которые уважали и восхищались его способностями, сторонились его - для них он оставался семинаристом, поповичем.

Сперанский никогда не забывал о своем низком происхождении и гордился им. Он родился 1 января 1772 года в небольшой захолустной деревушке Черкутино Владимирской губернии и уезда, в 40 километрах от Владимира в семье бедного приходского священника Михаила Васильева и жены его Прасковьи Федоровой, дочери местного дьякона. Родители Сперанского были люди вполне заурядные, ничем не выдававшиеся в той среде, в которой жили и действовали. Они сеяли пшеницу и держали скот - без подсобного хозяйства поп с попадьей не смогли бы прокормить троих детей. Семи лет он был отвезен во Владимир и отдан в семинарию, где, ввиду обнаруженных им способностей, и был записан Сперанским, то есть подающим надежды, Надеждиным (от латинского sperare - надеяться).

В семинарии Сперанский учился отлично, был замечен местным архиереем, зачислен им в архиерейский хор, что считалось отличием, а ректор семинарии сделал его своим келейником (тоже отличие). А в 1788 году в числе трех лучших учеников был переведен в Санкт-Петербург - в главную в России Александро-Невскую семинарию. Столичная семинария только что открылась. Как и Царскосельский лицей, она готовила элитных чиновников - только среди духовных лиц. Здесь тоже Сперанский был из первых учеников, особенно отличаясь в науках математических.

В 1792 году Сперанский двадцати лет окончил курс и, замеченный митрополитом Гавриилом, оставлен в Петербурге профессором математики, физики и красноречия с окладом 275 рублей год в той же главной семинарии, в которой только что окончил учение. 

В это же время, то есть в последние годы правления Екатерины II, произошла в жизни скромного академического профессора перемена, проложившая ему дорогу на совершенно иное поприще. Одному из екатерининских вельмож, князю А. Б. Куракину, понадобился домашний секретарь для заведования его обширной служебной и частной перепиской. Митрополит Гавриил рекомендовал ему профессора Сперанского, нуждавшегося в средствах ввиду бедности его родных, которым он всегда посильно помогал. “Для испытания молодому человеку ведено было явиться однажды к восьми часам вечера, и Куракин поручил ему написать одиннадцать писем к разным лицам, употребив около часа на одно изъяснение на словах того, что следовало сказать в каждом письме. Сперанский, чтобы немедленно заняться порученным ему делом, без потери времени в переходах в отдаленную семинарию, а оттуда опять назад, остался на ночь у Иванова (своего земляка и приятеля, служившего и жившего у Куракина) и тут же написал все одиннадцать писем, так что к шести часам утра они уже лежали на столе у Куракина. Князь сперва не хотел верить своим глазам, что дело уже выполнено, а потом, прочтя письма и видя, как они мастерски изложены, еще более изумился, расцеловал Иванова (также со своей стороны рекомендовавшего Сперанского) за приисканный ему клад и тотчас принял к себе Сперанского”. Блестящие способности, обнаруженные на этой частной службе, проложили Сперанскому дорогу и на службу государственную, когда при Павле его патрон получил большое служебное назначение.

Восшествие на престол Александра I нарушило однообразие его карьеры. Сперанского позвал к себе в секретари Д.П.Трощинский, ближайший помощник царя. Вчерашний семинарист подобрался к самым вершинам государственной власти. Молодой и красивый Александр I, взошедши на трон, захотел осчастливить Россию реформами. Он объединил своих либерально настроенных друзей в "Негласный комитет" (поэт Гавриил Романович Державин называл его "якобинской шайкой"). Занятие государственными делами протекало с восточной неторопливостью. Отобедав за царским столом, члены "Негласного комитета" удалялись в царский кабинет, и там, за десертом, кофе с трубкой, обсуждали проекты реформ. Юные реформаторы не имели ни малейшего представления о реальном государственном управлении. Им нужен был человек, способный воплотить грезы в конкретные проекты. Сперанский стал настоящей находкой для молодых аристократов.

В 1808 году царь поручил ему составить генеральный план реформ. Этой работой Михайло Михайлович занимался почти год. Он работал по 18-19 часов в сутки: вставал в пять утра, писал, в восемь принимал посетителей, после приема ехал во дворец. Вечером опять писал. В октябре 1809 года он представил царю свой план.

Даже сейчас, по прошествии почти двух веков, этот план поражает своей современностью и европейской логикой. Об этом поразительном по своей смелости плане современники даже не узнали. От всего пакета реформ осталось лишь несколько позиций. Сперанский мог утешиться тем, что "перестройкой" царь поручил заниматься ему же. 1 января 1810 года был создан Государственный Совет, который со временем стал влиятельной госструктурой и просуществовал до октябрьской революции. Сперанский реформировал налоговую систему - ввели налог на дворян-землевладельцев, которые до того денег в казну не платили никогда. Было создано восемь министерств, заправляющих всеми хозяйственными делами.

Пожалуй, единственный человек, который смог оценить бюрократический гений Сперанского, был Наполеон. Он говорил Александру, что отдал бы за такого чиновника пол-Франции. И в знак особого расположения подарил Сперанскому бриллиантовую табакерку. Новому владельцу политических дивидендов табакерка не прибавила. Над ним сгущались тучи. Зависть чиновников. Ярость дворян-налогоплательщиков. И Александру уже казалось, что страной правит не он, а этот "бурсак". Недовольство императора подогревали доносы интриганов, которые Сперанского обвиняли во взяточничестве, измене, в связях с масонами. 17 марта 1812 года Сперанского вызвали его во дворец. В долгом разговоре с глазу на глаз Александр сообщил, что должен удалить его от дел. Выйдя от царя, Сперанский чуть не лишился чувств - в растерянности он попытался засунуть в портфель шляпу. Александр I выглянул из кабинета и сказал: "Еще раз прощайте, Михайло Михайлович".

Сначала Сперанского привезли в Нижний Новгород, там он пробыл недолго. С продвижением Наполеона его выслали в Пермь вглубь России. Его материальное положение было столь стесненным, что ему приходилось занимать у посторонних людей деньги под залог орденов.

В 1816-м император о Сперанском вспомнил. Вначале его назначили пензенским губернатором, а потом - генерал-губернатором Сибири. Своими новыми должностями он "брезгал", но, надеясь на возвращение прошлого величия, дело делал усердно. Он проехал через всю Сибирь, останавливался на каждом полустанке и наводил порядок. В Томске не было ни одного чиновника, не берущего взятки - Сперанский разогнал всех. Иркутского губернатора Трескина он отдал под суд. Благодаря Сперанскому, Сибирский край впервые узнал о существовании закона - в тюрьму угодили 680 человек местной администрации. Зато к местному населению Сперанский относился с любопытством естествоиспытателя. Он классифицировал сибирские народы на кочевые и оседлые, составил их подробнейшее описание и наставление, как каким народом управлять.

В марте 1821 Михайло Михайлович возвратился в Петербург. Его назначили членом Государственного Совета, пожаловали землями, дочери его было дано звание фрейлины. В тот период со Сперанским познакомился Пушкин. Поэт называл его "гением добра". "Гением зла", соответственно, был Аракчеев, новый любимец Александра. Любыми средствами Сперанский хотел вернуть былое политическое влияние. Смерть Александра I и восстание декабристов дали ему шанс. О восстании на Сенатской площади Сперанский почти наверняка знал. Сперанский был лично знаком с К.Рылеевым. С.Трубецким, С.Волконским, Н.Муравьевым.
Но восстание потерпело поражение и - царский Манифест о событиях 14 декабря был составлен Сперанским. Николаю I был нужен человек, который бы грамотно организовал суд над декабристами. Нужен был чиновник, разбирающийся в законодательстве. И Сперанский блестяще выполнил работу по организации суда и следствия. Он педантично классифицировал вину обвиняемых по разрядам и предлагал наказания, в том числе смертную казнь, которая в России почти не применялась.

Сперанский мог бы остаться в стороне - и жизни ему бы это не стоило. Граф Мордвинов, к примеру, голосовал против смертной казни. Другие же, напротив, предлагали четвертовать заговорщиков. Сперанский был куда гуманнее: он предложил повесить своих вчерашних единомышленников. Конъюнктуру он уловил очень точно - Николай I просил применить казнь "без пролития крови". Он не рассчитал цену, которую ему придется заплатить за возвращение во власть. Доверие Николая I он завоевал, но раздавлен был совершенно. Говорят, что, когда выносили приговор, Сперанский плакал.

Сперанский взялся за российское законодательство. К этому времени законов в России было так много, что можно было считать, будто их вообще нет. Шесть лет Сперанский занимался муравьиным трудом: собирал по архивам и систематизировал законы российской империи. Практически, он написал первые в России гражданский и уголовный кодексы. Было издано 45 томов Полного собрания, а в 1833 году - Свод законов в 15 томах. За эту работу Сперанский был щедро осыпан милостями монарха - помимо солидного жалованья, ему назначили 10-тысячный пенсион и наградили орденом Святого Андрея Первозванного.
Его старость прошла в славе и почете. В феврале 1839 года Сперанский простудился и уже не вставал с постели. Он умер 11 февраля, пожалованный всего за месяц до смерти графским достоинством.