Разделы
1800-1810 Возвращение в Россию в Залесье, сенатор Российской империи
1807
Создание Наполеоном Варшавского герцогства, как инструмента для вовлечения поляков в войну против России. Оценка Тильзитского мирного договора, похоронившего надежды поляков на возрождение страны.
Михал Клеофас Огинский
«О Польше и поляках с 1788 года до конца 1815 года», том 1
«В начале 1807 года корпус генерала Эссена, прибывший из Молдовы, пополнил войска генерала Беннигсена, и он возобновил наступательные операции. Бои местного значения предшествовали кровавому сражению при Эйлау 8 февраля 1807 года, в котором, по свидетельству самих французов, русские проявили исключительное мужество и героизм. Ни одной из сторон так и не удалось получить превосходство в этой битве. Тем временем русская армия под командованием генерала Беннигсена пошла в наступление на Торунь, пытаясь обойти левый фланг великой армии. Но этот маневр оказался неудачным. Французы приступили к зимнему расквартированию. Неожиданно маршал Лефевр получает приказ о наступлении на Гданьск. Он осадил этот крупный город, и 26 мая местный гарнизон капитулировал. 14 июня сражения при Гейльсберге и Фридланде стали завершающими в этой военной кампании. Император России и король Пруссии находились в Тильзите. Русские генералы Багратион и Беннигсен запросили перемирия, которое было заключено 22 июня».
«25 июня состоялась первая встреча императора Александра и императора Наполеона. Она проходила посередине реки Неман на плоту с закрытым павильоном. С одного берега к плоту на лодке прибыл Наполеон в сопровождении Мюрата, Бертье, Бессьера, Дюрока и Коленкура, с другого – Александр, великий князь Константин, Беннигсен, Уваров, Лобанов и Ливен. Одновременно лодки приблизились к плоту, и оба императора зашли в павильон, где провели двухчасовую беседу. На следующий день во встрече императоров принял участие и король Пруссии, а 8 июля 1807 года был подписан Тильзитский договор».
«Следует прямо сказать, что с самого начала кампании 1806 года жители Литвы и всех польских провинций, занятых Россией, питали огромный интерес к Наполеону. Люди с жадностью вчитывались в его обращения к полякам, в прокламации Домбровского и Выбицкого, которые распространялись в Варшаве, в любые сообщения, где было хоть слово о будущем возрождении Польши. Серьезные люди, конечно же, обратили внимание, что Костюшко наотрез отказался от лестных предложений Наполеона и не пожелал ни следовать за ним, ни подписывать какие-либо воззвания к полякам, что существенно подрывало доверие к Бонапарту вопреки варшавским прокламациям».
«Такие люди имели определенные сомнения, что Наполеон пойдет на восстановление былой независимости и мощи Польши, так как это не соответствовало ни его взглядам, ни всем его деяниям, совершенным доныне. И, наконец, внимательные наблюдатели допускали, что в своем стремлении склонить императора Александра к заключению соглашения либо к принятию мирных предложений Наполеон пожертвует Польшей и поляками во имя собственных интересов.
Я разделял подобные суждения. А тем, кто интересовался моим мнением, добавлял при этом, что, если даже Наполеону удастся овладеть Литвой и Волынью, то он создаст там отдельные герцогства, как это уже случилось на польских землях, отнятых у Пруссии, когда появилось герцогство Варшавское, или Мазовецкое, но только не Польское герцогство или королевство».
«Уверенный тон, с которым я излагал свою позицию, вызывал негодование у многих моих соотечественников, которые восторгались и преклонялись перед Наполеоном. Но оставалось уже не так много дней, чтобы все убедились в правильности моих рассуждений.
В Вильне было немало людей с такими же мыслями. На многих особое впечатление произвело именно то, как Костюшко отнесся к предложениям Наполеона. Но факт остается фактом: двенадцать тысяч жителей Литвы и Волыни перешли границу и влились в ряды польских легионов. И если бы французские полки переправились через Неман и вступили в Литву, вполне возможно, что каждый, кто мог носить оружие, поспешил бы присоединиться к французам».
«Жители Вильны замерли в ожидании результатов очередной военной кампании. Никто не мог сказать ничего определенного. И вот, наконец, почта принесла новость: в Тильзите подписан мирный договор. Выяснилось, что Наполеон вполне удовлетворен тем, что его императорство признал Александр и ему удалось сблизиться с этим монархом, который сегодня является единственным на континенте его самым сильным соперником. Императору России и засвидетельствовал Бонапарт свое уважение и расположение (отныне он это будет делать всегда) и постарался устранить все препятствия на пути к миру».
«Без всяких колебаний он выдвинул предложение о присоединении Варшавы и польских земель, захваченных Пруссией, к Российской империи. И хотя сторонники Наполеона сомневаются и не верят, что такое предложение действительно было, истина от этого не перестает быть истиной. На сей счет у меня имеются очень достоверные сведения.
Мы также узнали, что император Александр не принял такого подарка Наполеона, и тогда он создал Варшавское герцогство, присоединив его к Саксонии. В то же самое время на части отнятых у Пруссии польских земель Наполеон создает Белостокский округ с многотысячным населением и передает его императору России. Словно давая понять, что он вовсе не намерен овладевать Литвой и присоединять ее к Польше, Бонапарт с легкостью уступает Александру часть бывшей Польши и даже готов ему отдать все Великое герцогство Варшавское, лишь бы русский царь принял его принципы континентальной системы».
«Такие новости потрясли жителей Вильны и польских провинций, занятых Россией. В семьях, члены которых были под подозрением, царили растерянность и паника. Многие молодые люди из Литвы и Волыни явно поторопились пойти на службу в польскую армию, и теперь их родственники и друзья подвергались преследованиям и травле. Все люди, которые только и ждали, чтобы наполеоновские полки поскорее переправились через Неман, были разочарованы и чувствовали себя обманутыми.
Тильзитский мирный договор стал могилой, куда захоронили все надежды о возрождении Польши. Вера в Наполеона и его добрые намерения сильно пошатнулась во всех польских провинциях под господством России».
«Создание Варшавского герцогства по условиям Тильзитского мира далеко не полностью отвечало интересам и чаяниям поляков, получивших недавно избавление от господства прусского короля.
Используя своих сторонников и эмиссаров, Наполеон старался внедрить полякам мысль о том, что в будущем появится возможность вернуться ко многим вопросам, которые сегодня еще не нашли своего окончательного решения.
По распоряжению Наполеона была создана комиссия по разработке проекта конституции Варшавского герцогства. 22 июля 1807 года в Дрездене император французов одобрил и подписал текст конституции. Конституция провозглашала католическую религию государственной и декларировала свободу всех вероисповеданий».
«Гарантировалось всеобщее равенство перед законом, упразднялась крепостная зависимость. Сеймики и гминные собрания назначали своих представителей в двухпалатный сейм. Король имел право законодательной инициативы, назначал сенаторов, министров, всех гражданских и военных сановников, руководителей сеймиков и гминных собраний. Министры входили в состав государственного совета. Они имели право роспуска сейма и осуществляли контроль над судопроизводством. Судьи исполняли свои обязанности пожизненно.
Граждане Варшавского герцогства чувствовали себя вполне комфортно под властью монарха, к которому они относились с уважением и доверием. Им было лестно, что их достопочтенные сограждане занимают видные места в системе высших органов государственной власти, а бесстрашный князь Юзеф Понятовский возглавил военное министерство».
«Однако вскоре новое герцогство, будучи слишком слабым, чтобы оградить себя от России и Австрии, стало ощущать на себе всю тяжесть повседневного существования.
Давали о себе знать такие факторы, как содержание многочисленных армий, суммы к оплате по цивильному листу, составленному без учета реальных размеров страны и количества населения, управление герцогством саксонским королем, которого все уважали и любили, но чья ограниченная власть не могла защитить население от произвола военного правления Наполеона, и, наконец, система налогообложения и непосильные поборы, вынуждающие собственников продавать свои владения либо закладывать их в казну.
Нетрудно было догадаться, что при первом же конфликте между Францией и Россией или Австрией территория герцогства превратится в театр военных действий. И тем не менее польские военные настолько доверяли Наполеону, а его обещания о восстановлении всей Польши возымели такое магическое воздействие на население герцогства, что все терпеливо исполняли и свои обязанности, и воинскую повинность, и всяческие нововведения, переносили любые обиды в полной уверенности, что такие жертвы являются неизбежной платой за возрождение своей страны».
