Разделы
1813-1822 Деятельность после войны 1812 года, занятия музыкой
1814
Написание М.К. Огинским полонеза №11 соль мажор для дочери Амелии (1803–1858), который был опубликован в изданиях, выпущенных в Праге, Берлине, Вене и Невшателе вместе с другими известными полонезами.
Иво Залуский
«Ген Огинского»
«Амелия увлекалась наукой, литературой и музыкой, знала несколько языков: французский, английский, итальянский, немецкий, латынь, писала стихи, рисовала и была автором многих музыкальных произведений. В 1814 году, когда Амелии исполнилось девять лет, Михал Клеофас специально для нее написал полонез № 11 соль мажор для игры в три руки в искрометном бравурном стиле, получившем в то время популярность…
…У Амелии и Эммы рано проявился талант к музыке, ее для них преподавали известные педагоги, включая Палиани. Несомненно, что Козловский также принял в этом участие. Амелия свободно и грациозно играла на фортепиано и хорошо усвоила теорию композиции. Следуя примеру отца, она сочинила несколько фортепианных дуэтов – для совместного исполнения с Эммой – включая полонез до минор для игры в четыре руки, рукопись которого сохранилась до наших дней».
«Его вступительные, полные драматизма такты напоминают первый «венецианский» полонез ее отца, написанный в том же ключе; кроме того, оба полонеза включают трио до мажор, которое вносит свежую утешительную струю в сильное драматическое звучание произведения».
«У Амелии также стал проявляться талант к живописи, и ее картины составили часть содержимого семейных альбомов. Гости были в восторге от них, особенно им нравилась ее акварель с изображением парка».
«Амелия страстно любила поэзию и написала много стихотворений, посвященных в основном Залесью и природе».
Бэлза И. Ф.
«Михал Клеофас Огинский»
«В январе 1823 года Огиньский остановился в Дрездене. Здесь он видел издания своих полонезов, выпущенные в Праге, Берлине, Вене и Невшателе. Большая часть этих изданий содержала только три полонеза, из которых первый непременно назывался знаменитым или любимым; за ним обычно следовал до-минорный, который я назвал «Прощанием», и соль-мажорный, причем мое четырехручное изложение этого полонеза превратили в двухручное», — вспоминал он в своих «Письмах о музыке».
«Он видел там несколько номеров упоминавшейся уже нами лейпцигской «Всеобщей музыкальной газеты» со статьями (включая, видимо, рецензию Гофмана), в которых давалась необычайно высокая оценка творчеству Огиньского, особенно фа-мажорному полонезу. Такую же высокую оценку своих полонезов он услышал из уст Вебера».
