Лента событий Беларуси в 1765-1833гг.
Общество
1765-1772
Люблинская уния 1569 года, в результате которой образовалась Речь Посполитая, стала финальным актом длительного процесса интеграции Польши и Литвы. Династический союз Литвы и Польши возник в 1385 году, во многом для оборонительных нужд против обосновавшихся в Прибалтике крестоносцев. Согласно Люблинской унии (военно-политический союз) 1569 г. Польша и Великое княжество Литовское объединились в одно государство - Речь Посполитую. Уния была объективной необходимостью, но она означала переход от прежней конфедерации с Польским королевством к федерации с политическим и культурным преобладанием Польши.
В период существования Речи Посполитой развитие ВКЛ проходило уже во многом не в русле местных традиций и достижений, а под польским воздействием и влиянием идеологии так называемого «сарматизма», которая здесь господствовала. Примерно в XVII веке шляхта начала идентифицировать себя с потомками упомянутого Плутархом античного племени сарматов. Шляхта верила, что племя сарматов когда-то завоевало славянский край и подчинило себе славянское крестьянство. Этот генетический миф помог символически разделить население Речи Посполитой на благородно рожденных (примерно 10% населения) и местный деревенский люд.
Так складывалась особая разновидность шляхетской «сарматской» культуры с ее идеализацией политического строя ВКЛ, Речи Посполитой, Отчизны, воспеванием замкнутого «пейзанского» стиля жизни в «маентках», рыцарских доблестей и ратных подвигов и «истинной» католической веры. В сарматской публицистике и публичной риторике редко встречаются откровенные ксенофобские выпады, но часто критикуются грубость нравов нехристианских народов, несовершенство правителей, тирания, увлечение заграничными новинками.
При этом Княжество активно отстаивало свои интересы и почти до конца существования Речи Посполитой находилось на автономном положении. Однако с образованием Речи Посполитой стала деформироваться и его государственность, что логически вело ВКЛ к превращению в одну из провинций Польши, ее «кресы всходние».
Высшим законодательным органом Речи Посполитой был сейм - парламент. Он состоял из трех так называемых «станов»: короля, сената и посольской избы. Сенат был верхней палатой и играл важнейшую роль в деятельности сейма. В него входили представители всех земель Речи Посполитой из числа высшего католического духовенства и должностных лиц центральных и местных органов власти и управления (канцлер, воеводы, каштеляны). В сенате не были представлены гетманы и придворные подскарбии, но они могли войти в его состав в результате совмещения своих должностей с воеводскими или каштелянскими. Одобренный Люблинским сеймом «Порядок Рады Коронной и Литовской» называет в составе Сената Речи Посполитой 140 человек, из них 27 представляли ВКЛ (19,3 %). В дальнейшем число сенаторов (они назначались на эти должности пожизненно) возросло. В сенате были представлены практически все воеводства белорусских земель, в том числе воеводы и каштеляны полоцкие, новогрудские, витебские, смоленские, брестские, мстиславские, минские.
Посольская изба была нижней палатой сейма и состояла из избранных шляхтой депутатов (послов). Количество депутатов от воеводств и земель Польши регулировалось обычным правом, в ВКЛ же действовал прежний принцип избрания шляхетских депутатов – по два от каждого повета. После Люблинской унии в посольской избе было 170 депутатов, в том числе 48 из ВКЛ. К середине XVIII века количество депутатов в посольской избе увеличилось. Таким образом, и политическая элита, и шляхта ВКЛ были довольно широко представлены в высшем законодательном органе Речи Посполитой и имели реальную возможность отстаивать здесь интересы Княжества.
С XVII века фактически все сеймовые постановления делились на коронные и для ВКЛ. Представители ВКЛ стремились изменить постановление Люблинского сейма 1569 года и в отношении обязательности проведения заседаний сейма только на польской территории и председательства на них депутатов из польской шляхты. Такие предложения содержались во многих наказах депутатам от шляхты Княжества, и их удалось реализовать. Правда, произошло это только во второй половине XVII века. Так, на сейме 1673 года было принято решение, согласно которому каждый третий сейм Речи Посполитой должен был собираться в Великом княжестве Литовском в Гродно и на нем маршалком (председательствующим) мог быть один из местных депутатов. Последний сейм состоялся в 1771 году. Созывался также и главный (генеральный) съезд Великого княжества Литовского.
Правящая элита ВКЛ стремилась реально сохранить государственный суверенитет в тех пределах, что были оговорены унией, или даже расширить его, опасалась чрезмерного возрастания польского влияния, передела собственности, втягивания в опасные внешнеполитические акции, не отвечавшие собственным интересам Княжества. Статут ВКЛ 1588 г., завершивший интенсивный процесс кодификации общегосударственного права, не был представлен вальному сейму и был введен в действие благодаря личным связям подканцлера Льва Сапеги и привилею Сигизмунда III. Ничто так не разгораживало две державы на протяжении нескольких столетий, как разные правовые системы.
Немаловажным элементом системы органов государственной власти, сохранившимся в ВКЛ и после образования Речи Посполитой, были местные поветовые сеймики. Они активно действовали на всей его территории, в том числе и на белорусских землях, и рассматривали самые разнообразные вопросы.
Образование Речи Посполитой не нарушило и ранее сложившееся административно территориальное деление ВКЛ, структуру его местных органов власти и управления, судебную систему. Основным источником права на территории Княжества оставался Статут в редакции 1588 года.
Продолжала функционировать и система городского самоуправления и суда, создававшаяся на основе магдебургского права. Это право стало распространяться в ВКЛ, в том числе и на белорусских землях, с конца XIV века и способствовало оформлению города как самостоятельной административной единицы со своими атрибутами – территорией, гражданством, институтами власти и суда, налоговой системой, гербом.
Причем уже в XVII века в Речи Посполитой наметились, а в дальнейшем усилились тенденции, приведшие к его ослаблению, к тому политическому кризису, который и определил его судьбу. Прежде всего, стала ослабевать сама верховная власть. Хотя король и оставался главой государства, его полномочия оказались весьма ограничены условиями, определенными в документах, известных как Пакта конвента и Генриховы артикулы (были разработаны в 1573 году и приобрели силу закона с 1576 года). Эти условия в дальнейшем дополнялись, стали конституционными положениями и получили название «кардинальные права». Именно они гарантировали шляхте сохранение так называемых «золотых вольностей» и сословных привилегий и вместе с тем сужали сферу деятельности короля, который оставался лицом выборным и подконтрольным. В случае нарушения королем кардинальных прав, взятых на себя обязательств шляхта могла оказывать ему сопротивление, даже вооруженное, путем создания конфедераций.
Шляхетская демократия, несмотря на свой сословный характер, оказала позитивное воздействие и на развитие правового и политического создания и эмансипацию городских слоев, наиболее активной части мещанства. То исключительное значение, которое придавалось земскому и шляхетскому праву, позволяло и посполитому люду в определенной мере использовать его в своих целях: добиваться привилеев на магдебургское право, организацию цеховых и купеческих объединений, ограничения феодальных юридик в городах, повинностей и т. д. В 1764 г. сейм ликвидировал в городах судебную юрисдикцию шляхты и духовенства. Горожане, жившие на юридиках феодалов, стали подвластны магистратам городов.
При новом короле Станиславе Августе Понятовском, избранном в 1764 году, активизировалась реформаторская деятельность, направленная на укрепление государственности Речи Посполитой. Однако она сдерживалась консервативными силами и иностранным вмешательством, что привело к резкому обострению внутриполитической обстановки в стране в конце 60-х – начале 70-х годов XVIII века. Анализируя события, происходившие в Речи Посполитой в 60-е, а затем и в последующие годы XVIII века, нельзя не отметить, что прогрессивно настроенные круги стремились преодолеть политический кризис, провести назревшие реформы в стране, используя сами государственные институты и, в частности, сейм и местные сеймики.
Наиболее дальновидные представители магнатов и шляхты понимали, что под угрозой находится само существование Речи Посполитой. Они выступали с программой политических и экономических реформ, включавшей создание постоянной армии, упорядочение финансов и налоговой системы, реорганизацию сейма и всего государственного устройства, перестройку системы школьного образования.
Однако создание постоянной армии требовало крупных дополнительных ассигнований, т. е. введения новых налогов, а также установления рекрутской повинности, а большинство магнатов и шляхты не желало отдавать своих крепостных в рекруты и платить новые налоги. Противники реформ возражали и против того, чтобы предоставить армию в распоряжение короля. На сеймах они неизменно отклоняли все проекты реформ, в частности проект отмены или хотя бы ограничения «либерум вето» и изменения статута сейма.
Передовые представители польской публицистики уделили много внимания проектам социальных преобразований. Так, Антоний Поплавский доказывал, что земледелие может процветать только тогда, когда крестьянин будет трудиться с любовью, а это возможно лишь при условии предоставления ему личной свободы.
Стефан Гарчинский выступил с резкой критикой крепостничества, утверждая, что неволя и тяжелое положение крестьянства являются основной причиной медленного роста промышленности и торговли. Большинство сторонников реформ выступало против крайностей фольварочно-барщинной системы, против феодальной анархии. В XVI—XVIII веке земельные наделы крестьян сокращались, в то время как повинности росли. Чиншевый налог взимался за пользование землёй, закреплённой за крестьянами и передаваемой по наследству. Он был основной повинностью чиншевых крестьян в XVI—XVIII веках и заключался в денежном и натуральном оброке.
Первые реформы относятся к 1764 г., когда во время бескоролевья, наступившего после смерти Августа III (1763 г.), Чарторыйским удалось взять власть в свои руки. Надеясь на избрание королем представителя «фамилии», они провели на конвокационном сейме ряд постановлений, касавшихся как порядка деятельности сейма — было ограничено применение «либерум вето», — так и финансовых, военных и судебных органов, которые подверглись значительной реорганизации. Вместе с тем сейм восстановил самоуправление в королевских городах и заменил все взимавшиеся магнатами торговые сборы генеральной пошлиной. Идеи Просвещения стали основой для выработки актуальных политических проектов, направленных на ликвидацию в стране магнатско-шляхетской анархии, права «либерум вето», сословного неравенства. Такие просветители XVIII в., как Адам Нарушевич, Томаш Гуссаржевский, Тадеуш Млоцкий, выступали за монархический строй государства с сильной центральной властью. Некоторые просветители поддерживали идеи европейского парламентаризма с его разделением власти на исполнительную, судебную и законодательную.
Адам Тадеуш Станислав Наруше́вич (1733 - 1796) - римско-католический епископ, профессор виленского университета (академии), поэт, историк, один из главнейших представителей Эпохи Просвещения в Речи Посполитой. Написал труд «История польского народа». Нарушевич происходил из белорусской дворянской семьи; воспитание получил в Пинске, в иезуитской коллегии и 15-ти лет от роду был приписан к ордену. Высшее образование получил в Лионе; после обучения был назначен одним из четырёх профессоров латинской словесности в Виленской академии Общества Иезуитов.
Нарушевич в июне 1790 года назначен на должность луцкого и брестского бискупа. Его резиденция размещалась в местечке Янов Подляски, расположенном на левом берегу Западного Буга в 25 верстах от Бреста. Шесть лет Нарушевич руководил церковной жизнью на Полесье и Подляшье, прилагая массу усилий для того, чтобы население вверенных ему территорий поддержало Конституцию 3 Мая 1791г..
Накануне Люблинской унии в ВКЛ проживало 1800 тыс. жителей, которые по своему социально-экономическому положению делились на три сословия: шляхта, крестьяне и мещане. Шляхетское сословие делилось на группы по экономическому состоянию и политической роли в государстве. Наиболее крупными были двадцать девять магнатов, имевшие по 1000 крестьянских «дымов», составляли 0,7% землевладельцев и владели 42% крестьянских хозяйств. Самой многочисленной группой была мелкая шляхта, которая насчитывала более 3 тыс. человек и в господствующем сословии составляла более 70%, но в ее руках было только 28% крестьянских хозяйств. Мелкая шляхта составляла основную часть армии ВКЛ. Шляхта была закрытым сословием и строго оберегала свои ряды.
При этом между Польской Короной и Литвой развернулась настоящая «игра престолов», когда правящий класс Польши настаивал на дальнейшем углублении политического союза, в то время как литовская аристократия этому всячески противилась. Тем не менее процесс сближения двух аристократий шел довольно активно. Переход литовской аристократии в католицизм открыл широкую дорогу для распространения польских влияний. Недолгий всплеск Реформации и распространение гуманистических идей эпохи Просвещения в Литве также происходили при культурном посредничестве Польши. Шляхта обоих народов получила возможность приобретать земли как в Польше, так и на территории ВКЛ. С усилением польского влияния и культурно-конфессиональной полонизацией магнатерии и значительной части шляхты и городских верхов возросло также участие шляхты ВКЛ в политической и духовной жизни Короны и всей Речи Посполитой, расширились связи с польской и западной культурой. Для шляхты ВКЛ образование Речи Посполитой значило важный этап в осознании ею своей политической и социальной роли в государстве.
Польскому культурно-языковому и религиозному влиянию оказалась подвержена и западнорусская аристократия, которая стремилась занять свое место в польско-литовском правящем классе. Один из протекторов виленского Свято-духовского братства троцкий подкоморий Богдан Огинский, активно участвовавший в сеймовых спорах, заслужил прозвище «русина».
Поэтому к моменту образования Речи Посполитой общее культурно-языковое и ментальное пространство польской и литовской аристократии уже было в основном сформировано, а после объединения в одно государство этот процесс многократно ускорился.
Польский язык, католицизм, общие культурные обычаи и бытовые нравы объединили польскую и литовскую аристократию. В результате к XVIII веку большинство потомков литовских и западнорусских аристократов сделались пламенными польскими патриотами, для которых Литва или Русь стали лишь малой родиной в рамках большого польского Отечества.
В XVIII в. во внутренние дела Польши и ВКЛ все более активно вмешиваются соседние державы, заинтересованные в сохранении слабой РП. Большинство робких попыток преобразовать и усовершенствовать государственный строй или сводились к зеркальной шлифовке окостеневшей системы, или не достигали своих целей. Хотя общий правовой и политический уровень шляхты был высоким, но преобладали частные, групповые, персональные интересы. Почти все внутренние проблемы, грозившие ослаблением РП и ее гибелью, были достаточно известны, но для их решения ничего не делалось.
Шляхетская Речь Посполитая почти непрерывно вела тяжелые войны с 1648 по 1717 г. Они несли громадные бедствия, а порой и полное разрушение, сказывались на уменьшении количества населения, пагубно отражались не только на экономической, но и культурной жизни.
В одном из документов, относящихся к 1655 г., указывалось, что в Шкловском уезде «станы и волости, села и деревни разорены и сожжены, и хлеба никакого не сеяно, крестьяне пошли в Русь, потому что им жить не у чего». Подобная картина наблюдалась по всей территорииВеликого Княжества Литовского. В 1660 г. практически до последнего строения были уничтожены Брест и Пинск. В постановлении сейма 1661 г. указывалось, что Ошмянский повет «вконец разрушен неприятелем, Браславский - разрушен вражеской армией, Гродненский - в результате военных действий обращен в руины и преобладающая часть его сожжена, Слонимский - почти дотла сожжен и разграблен неприятелем, а также разорен постоянными переходами войск». Здесь же констатировалось, что до основания разрушен Минск, а его мещане полностью погибли. В результате «кровавого потопа» (так современники называли военные события середины XVII в.) большинство городов Беларуси оказались в запустении и погиб каждый второй житель.
Белорусский этнос уже на начальной стадии оказался разорванным на так называемый политический народ, в который вошла участвовавшая во власти привилегированная элита из шляхты, и основную массу населения – крестьянство и жителей городских поселений, оставшихся фактически вне сферы государственно-политической жизни (к тому же, очень высоким к концу XVIII века в городах был удельный вес иных этнических групп, в частности, евреев).
При этом политический народ ВКЛ, осознававший себя литвинами, тяготел к Польше, терял свою традиционно-культурную отличительность, идентичность, испытывая воздействие ассимиляционных процессов. Этому в значительной мере способствовал отказ от родного языка, религии предков, что, в конечном счете, вело к смене национальной принадлежности как белорусской, так и литовской шляхты. Многие из ее среды становились частью новой, складывавшейся в Речи Посполитой, общности – «польского народа шляхетского».
Самым многочисленным сословием общества было крестьянство. После аграрной реформы крестьяне делились на следующие категории: тяглые, осадные, огородники и слуги. Тяглые крестьяне должны были отрабатывать барщину по два дня в неделю, платить чинш от 6 до 21 грошей с волоки и оброк. Осадные (оборочные) крестьяне не ходили на барщину, но платили 30 грошей чиншу и выполняли другие повинности наравне с тяглыми. К крестьянам-слугам относились ремесленники, кузнецы, конюхи и др. Самой бедной частью крестьянства были огородники, халупники и кутники. Огородники не имели пахотной земли, только огород, халупники имели только дом, а кутники даже собственного дома не имели.
Между тем именно расцвет шляхетской вольницы в конечном счете привел Речь Посполитую к краху, а оборотной стороной всевластия шляхты стало катастрофическое угнетение крестьянства. Даже во времена Российской империи, где так же царило крепостное право, многие наблюдатели отмечали особенно тяжелое положение крестьян в белорусско-литовских губерниях.
В результате наступления шляхты на крестьянство, уменьшения численности крестьянского населения и бегства крестьян происходило дальнейшее сокращение площади крестьянского землепользования. Увеличилось количество малоземельных и безземельных крестьян (халупники, комарники). Этот процесс больше всего характерен для Малой Польши и Червонной Руси, в меньшей степени — для Великой Польши и королевской (Западной) Пруссии. Одновременно возрастала площадь под фольварками; шляхта присоединяла к ним крестьянские наделы. В XVIII в. было упразднено наследственное право крестьян на обрабатываемые ими участки.
На усиление феодального гнета крестьяне отвечали чаще всего побегами в другие феодальные владения, в города и местечки, отказывались от выполнения повинностей, поджигали помещичьи постройки. Одним из крупнейших выступлений крестьянства в Беларуси было вооруженное восстание крестьян в Кричевском старостве в конце 1743 – начале 1774 г. Восстание возглавил Василь Вощило. В лагере повстанцев насчитывалось до 4-х тыс. человек. Восстание было жестоко подавлено с помощью регулярных войск. Антифеодальные выступления не прекращались и в последующие годы. Однако все они имели ограниченный, стихийный, разрозненный и локальный характер.
Возрастающая эксплуатация встречала со стороны крестьянства на протяжении всего XVII и XVIII вв. глухое сопротивление, а нередко и открытый отпор. Особенно тяжелым было положение украинского и белорусского крестьянства, которое подвергалось не только феодально-крепостнической эксплуатации, но и национальному угнетению и религиозным гонениям. По существу народные массы Речи Посполитой без различия национальностей имели в лице магнатско-шляхетского класса общего врага. Против него поднимались и польские, и украинские, и белорусские, и литовские крестьяне.
Магнаты жестоко расправлялись с участниками этих разрозненных выступлений. Вместе с тем, заботясь о хозяйственном восстановлении своих фольварков, феодалы нередко заменяли барщину чиншевой системой; такая замена была выгодна феодалам: она повышала производительность труда, не требовала вклада денежных сумм в хозяйство, сокращала расходы на поместную администрацию. Несколько улучшалось и положение крестьян, так как взимаемый с крестьян чинш был, как правило, умеренным; помимо того, крестьяне получали некоторые льготы и освобождались от придирчивого надзора пана или его управляющего.
Однако правовое положение крестьян при чиншевой системе не изменилось. Процесс перевода крестьян на чинш шел неравномерно. Более широко он охватил королевские поместья, расположенные главным образом в северо-западной части Литвы, и в меньшей степени коснулся крестьян частновладельческих имений. По мере укрепления крестьянского хозяйства к середине XVIII в. снова начинает расти барщина. Распространение денежной ренты в Литве было временным явлением; оно не подорвало феодально-крепостнической системы.
Опустошительные военные действия на территории страны в начале XVIII в. разоряли города. Население крупных городов ВКЛ значительно сократилось, в небольших городах и местечках это явление было еще заметнее. Разорение населения и падение ремесла нанесли удар внутренней торговле. Ярмарки, имевшие в XVI—XVII вв. большое значение в экономике страны, в первой половине XVIII в. почти совсем прекратились.
Упадок городской ремесленно-торговой жизни породил тенденцию к аграризации небольших городов и местечек. Их население переходило к земледелию как главному занятию. Жизнь горожан, их хозяйственная деятельность сковывались феодальными порядками а находились под придирчивым контролем со стороны магнатов и шляхты. Феодальные сеньоры городов запрещали давать убежище на городской территории беглым крестьянам, лишая тем самым города важного источника прироста населения. Феодалы заставили города мириться с существованием на их территории упоминавшихся выше юридик. Сеньоры городов регулировали цены на городском рынке. Несмотря на восстановление экономической жизни в городах (особенно в крупных), масса населения продолжала оставаться в бедственном положении, и только патрициат, связанный с магнатами и шляхтой узами общих экономических интересов и взаимных услуг, богател и становился более влиятельным.
В 60-е гг. XVII в. члены магистратов Витебска, Могилева и Гродно получили шляхетские права. В 1764 г. сейм ликвидировал в городах судебную юрисдикцию шляхты и духовенства. Горожане, жившие на юридиках феодалов, стали подвластны магистратам. Во второй половине XVIII в. в экономике городов произошли заметные сдвиги к лучшему. В восточной части Беларуси она развивалась быстрее, чем в западной и центральной. В 1770—1790-е гг. на территории Беларуси насчитывался 41 город и 397 местечек. В них жило 370 тыс. человек, или 11% всего населения края. В это время заметно возросло значение Витебска, Минска, Гродно. Слонима, но снизилось — Полоцка, Бреста, Пинска, Новогрудка. Дальнейшее развитие получило ремесленное производство. В наиболее крупных из них ремесленники составляли 30—40% от общего числа жителей. В то же время во второй половине XVIII в. появляются признаки упадка цеховой организации ремесленного производства. Количество цехов в некоторых городах уменьшилось.
Основными культурными и экономическими центрами белорусской народности были города. Их население представляло собою самодостаточное сословие, обладающее значительными материальными средствами и высоко развитым чувством национального достоинства.
Огромное воздействие на развитие культурного самосознания жителей городов ВКЛ оказывали экономическая деятельность, поездки в европейские страны, проникновение образцов западнославянской письменности на старобелорусские земли. Зарождающейся в городской среде буржуазии, ощущающей «свою силу и политическое бесправие», в отличие от ориентирующейся на Польшу шляхты, требовались национальное образование, национальная культура, национальный литературный язык, что было необходимым условием ее собственного саморазвития. И объективным союзником городского населения в этом процессе стала православная знать.
Преследования православных «руских» (белорусов и украинцев) после заключения Люблинской (1569), а затем и Брестской церковной (1596) уний вызвали у них сопротивление национально-конфессиональному давлению. Причины столь сложного общественного явления, когда элита нации оставила свой народ, следует искать и в социально-психологической области, и в экономике, и в политике. В частности, во второй половине XVII – XVIII веке под давлением католической шляхты и властей Речи Посполитой пала городская цивилизация белорусской народности как оплот ее культуры. К тому моменту почти во всех городах белорусская народность уже перестала являться большинством населения. Например, «к началу 80-х годов XVIII века в среде клецких лавочников не было ни одного мещанина-белоруса». И так было практически повсеместно.
Сложившиеся обстоятельства привели к тому, что, по словам известного историка В. Пичеты, «экономически подавленный город не выдержал натиска польской культуры… О белорусской культуре не приходилось говорить в XVIII в. и первой половине XIX в. Преобладающий характер культуры в целом был польский». Литература, музыка, живопись, изобразительное искусство, как и вся культура, поддерживаемые правящими элитами, на длительное время стали средством формирования на белорусской земле польской нации из числа этнических белорусов. Современный отечественный историк Я.Трещенок положение белорусской культуры в XVII–XVIII веках сформулировал более конкретно: «На территории Литвы и Беларуси к XVII в. сформировался окраинный («кресовый») вариант польской шляхетской культуры, противостоявшей местным русским и литовским традициям как якобы «неполноценным», «низшим» и даже иноплеменным».
Результатом всех этих явлений стал страшный по глубине духовно - культурный раскол белорусов. Юго-восток, оказавшийся рядом с Россией и непокорной Украиной, был менее подвержен полонизации, а северо-запад попал под мощное латинское влияние. Но белорусы разделились не только территориально. Граница цивилизационного противостояния прошла и внутри самого народа, между его высшими и низшими сословиями, лишив национальную элиту естественных исторических корней. И затем уже потребовалось не одно столетие для культурного и национального возрождения белорусской народности. Формирование белорусской идентичности, которая длительное время, особенно в XVII – первой половине XIX века не была востребована и не носила ярко выраженного характера. Тогда национальные элиты – реальные творцы белорусского научного и культурного потенциала (основы идентичности) по своему самосознанию и самообозначению принадлежали к польскому этносу. Все это приводило к тому, что даже в 1903 году, как отмечал Е. Карский, «…простой народъ обыкновенно говоритъ по-белорусски, более образованные уже по-польски. … Народъ съ трудомъ различаетъ народность, но никогда не смешиваетъ православного с католикомъ; всякого католика онъ обыкновенно и называетъ полякомъ».
Как и в предыдущие времена, в XVIII столетии духовная жизнь людей и общественно-политическая мысль на землях ВКЛ продолжала оставаться под влиянием церкви. При этом следует учитывать, что конфессиональная структура ВКЛ отличалась большой пестротой и запутанностью религиозных отношений.
Кроме трех основных ветвей христианства (католическая, протестантская, православная), к которым позднее прибавились еще две - униатская и старообрядческая, тут были распространены иудаизм, мусульманство: рядом с белорусами, литовцами, украинцами, русскими и поляками проживали евреи, татары, караимы, армяне и др.
На развитии государственности ВКЛ негативно сказывалась политика полонизации, подрыв позиций православной церкви по мере распространения католицизма, а с конца XVI века и униатства. Это нарушало цивилизационные основы, на которых возникла государственность ВКЛ, которая была связана с восточноевропейскими православными традициями и достижениями.
Брестская уния, которая подчинила западнорусскую церковь Риму и, по замыслу, должна была снять религиозный антагонизм в Речи Посполитой, привела к прямо противоположным результатам.
Уния приживалась с трудом, вызывая массовое сопротивление. На Украине насаждение унии стало одним из факторов казачьего движения, которое нанесло первый сокрушительный удар по польско-литовскому государству. Унии также оказывалось ожесточенное сопротивление. В Витебске был убит униатский митрополит Иосафат Кунцевич. В ходе русско-польской войны середины XVII века православное население Литвы открыто симпатизировало русским войскам, а многие православные предпочли переселиться в Московское царство — в тот период в Москве сформировалось обширное землячество выходцев из Литвы и с Украины, активно включившееся в политическую и культурную жизнь России.
Полонизация и обращение в католицизм литовской аристократии стали источником многочисленных межэтнических и межконфессиональных конфликтов. Собственно, уже после Кревской унии, по условиям которой Литва была крещена по католическому обряду, православные «русские» подданные ВКЛ оказались на подозрении. Ситуация осложнялась тем, что управление церковью на территории Литвы осуществлялось из Москвы, куда перенесли свою резиденцию русские митрополиты из разоренного татарами Киева. Благодаря интригам литовских князей удалось добиться того, чтобы на подвластных им территориях была учреждена отдельная от Москвы митрополия, что, однако, не избавило православных русинов от ползучей дискриминации и подозрений в нелояльности.
В сложившейся системе права ВКЛ просматриваются тенденции, свидетельствующие об эрозии толерантности и стремлении шляхты к окончательному утверждению католицизма как господствующей государственной религии и единой конфессиональной основы шляхетской демократии.
В XVII–XVIII вв. обострилась конкурентная борьба между христианами и иудеями в ремесленнической и торговой деятельности. Завершилась она победой евреев. Дело в том, что еврейским купцам, арендаторам, корчмарям, ростовщикам оказывали поддержку магнаты и шляхта. Кагалы поддерживались и католическими орденами потому, что евреи вводили в оборот денежные сбережения монахов. Главное преимущество евреев создавал кагал, община, которая представляла собой одновременно и религиозную секту и своеобразный орден, который специализировался на ростовщичестве и торговых операциях. Руководствуясь в своей деятельности талмудским правом, кагалы не допускали конкуренции между еврейскими посредниками. Христианское же купечество и цехи уступали евреям в организации и солидарности. Их разделяла религиозная борьба (католики, православные, униаты, староверы и др.)
Из многих версий и преданий происхождения «звания "Ветка", самым ярким, пожалуй, служит это: Ветка - малая ветвь Москвы.
Городок Ветка основали в 80-х годах 17 в. русские староверы на землях "мозырского воеводы" Халецкого в пределах Речи Посполитой в 15 верстах от русской границы. Здесь осели не желавшие принимать новую обрядность выходцы из множества российских губерний. Ветка стала для старообрядцев новым духовным центром, своеобразной столицей.
В 17-18 веках вместе с прилегающими слободами, монастырями и скитами Ветка являлась центром религиозного раскола. Уже в 30-е годы 18 столетия здесь проживало около 40 тысяч человек. В 18 веке в Ветке сформировались местные особенности иконописи и оформления рукописной книги, сложилась самобытная школа резьбы по дереву с золочением, бисерного шитья.
Захваченные генерал-майором Масловым в районах рек Сожа, Днепра, Днестра, Буга, а также городов Гомеля, Бердичева, Винницы, слободы Ветки, староверы двигались в Сибирь по маршруту из пределов современной Украины и Беларуси на Калугу, оттуда водным путем до Казани. Далее 8 партий были отправлены на Екатеринбург, остальные 15 партий направлялись до Соликамска, оттуда – в Тобольск и Туринск. Во многих партиях находилось по 200-250 человек вместе с женщинами и детьми. Женщинам и детям до 15 лет выдавали половину нормы провианта. Во всех партиях насчитывалось более 4 тыс. человек, а «конвою до тысячи человек».
В итоге возникли 2 новых крупных центра раскола: в Алтае и Забайкалье. В Забайкалье эти партии прибыли в 1765-1768 гг. и были расселены в 30 деревнях (около 5 тыс. чел.). На Алтай переселенцы прибыли в июле 1766 г., поселенные на правах государственных крестьян, а не на правах ссыльных.
Уже в пути в Сибирь эти люди получили название «поляки», в местах нового поселения это название закрепилось за ними надолго. Правда, в Забайкалье «новопоселенные из поляков», поселенные целыми семьями, в отличие от одиночных ссыльных, получили название «семейские». На Алтае и в Восточном Казахстане их ближайшие родичи до сих пор называются «поляками». В Западной Сибири общее название староверов – «кержаки» - от названия одного из центров старообрядчества – реки Керженец Нижегородской губернии. На Урале и на Алтае староверов называют «двоеданами» (двойная дань (налог) за принадлежность к старообрядству).
Для достижения перелома в диссидентском вопросе борьбы за равные права с католиками. русское правительство инициировало создание конфедерации. Диссидентами называли шляхту некатолического вероисповедания, то есть православную и протестантскую. Они не могли занимать государственные должности, избираться послами на общегосударственный сейм и местные сеймики. Им даже запрещалось строить новые храмы.
Православные составляли меньшинство шляхты, но могли отстоять свои права благодаря liberum veto, когда каждый депутат сейма или сеймика мог высказать несогласие с любым постановлением сейма, означавшее прекращение заседания и отмену всех принятых решений.
Российская империя через своего посла князя Николая Репнина требовала от короля Речи Посполитой уравнения в правах диссидентов с католиками. Того же пожелали Пруссия, Англия, Дания и Швеция. Король соглашался выполнить требование при условии предварительной отмены права «либерум вето».
Но против выступили магнаты Чарторыйские, стремившиеся сохранить популярность среди большинства шляхты. Сейм 1766 г., несмотря на угрозы Н. Репнина, отказался выполнить требование России. Тогда императрица Екатерина II предложила создать шляхетскую конфедерацию, на что выделила 335 тыс. злотых.
При активном участии российского посла Н. В. Репнина 20 марта 1767 года в Слуцке была создана конфедерация с кальвинистской шляхтой во главе, из-за её немногочисленности в список шляхты вписали даже детей. Учреждение конфедерации происходило в Слуцком Свято-Троицком монастыре. Был избран маршалок — Я. Грабовский.
Важную роль в её деятельности фактически играл единственный православный епископ Речи Посполитой Георгий Конисский, хотя формально он, не будучи польским шляхтичем, членом конфедерации не был.
Акт конфедерации подписали 248 человек, среди которых белорусский епископ Георгий Конисский, генерал литовского войска Т. Грабовский и др.
Результатом Слуцкой конфедерации явилось равенство в правах униатов, православных и протестантов с римокатоликами, утвержденное в феврале 1768 года сеймом Речи Посполитой. Российская императрица Екатерина II приняла конфедерацию под «императорскую протекцию» и прислала ей в поддержку 20-тысячную армию.
Аналогичная конфедерация под покровительством Пруссии в 1767 году была создана в польском городе Торуне. Маршалком конфедерации был избран генерал-лейтенант Ежи Вильгельм фон Гольц.
Противники России и Пруссии организовали свою конфедерацию в украинском городе Баре.
Во второй половине XVI-XVII вв. на белорусских землях образование и педагогическая мысль активно развивались во всех направлениях христианства, которые были достаточно широко представлены в это время в ВКЛ: православие, католицизм, униатство, протестантство. Наиболее бурно развивались католические школы. Они были представлены иезуитскими коллегиумами, базилианскими, доминиканскими, школами каноников, кармелитов, бернардинцев, сесионеров, пиаров и других католических орденов. Это были добротные здания, хорошо оборудованные помещения, в которых работали высококвалифицированные педагогические кадры.
Лидирующее место в системе школьного образования занимали иезуитские школы. В 1704 г. иезуитская школа была открыта в Слуцке, в 1719 г. — в Смоленске. Деятельность иезуитских школ сыграла огромную роль в расширении католицизма среди белорусского населения, но отрицательным образом сказалась на развитии национальной культуры и просвещения.
С целью привлечения к католичеству местной молодежи обучение в этих учебных заведениях велось не только на латинском, польском, но и на белорусском языке (Несвиж, Орша, Берестье, Городня, Бобруйск, Могилев, Слоним, Витебск, Пинск, Мстиславль и др.). В некоторых из них преподавался также французский и немецкий языки. Одновременно учащиеся получали исторические, географические, математические и природоведческие знания.
В ВКЛ в период Речи Посполитой был весьма широкий выбор образовательных форм и средств. По всей видимости, мнения некоторых историков о тяжелом религиозном гнете явно преувеличены. Об отсутствии религиозного фанатизма, о равенстве в правах людей, принадлежащих к разным конфессиям, говорят памятники архитектуры - нередко церковь, костел, молебный дом, синагога, мечеть в белорусских городах строились поблизости, порой на одной площади. Но самый интересный, веский и бесспорный факт - это то, что выбор школы часто определялся только уровнем образования, который она давала, а не конфессиональной принадлежностью, т. е. православные могли учиться в католических учебных заведениях, католики в протестантских и т. д. Об этом свидетельствуют биографии многих деятелей просвещения того времени. Проповедником толерантных межконфессиональных отношений был Николай Лянчицкий (1574-1653), создатель произведений морально-религиозного характера. В 1767 г. Сейм Речи Посполитой принял постановление об уравнивании в политических правах всех так называемых диссидентов, в том числе православных, католиков и протестантов.
Кроме иезуитских школ в ВКЛ продолжали существовать и другие католические школы: соборные, кафедральные, монастырские, епархиальные. Значительную роль в организации католического образования на белорусских землях сыграл Краковский университет. Он составлял учебно-воспитательные планы, по которым рекомендовалось изучать латинский, греческий, польский, белорусский языки, катехизис, риторику, историю, музыку, арифметику, краткие нравственные афоризмы и поучения, а также осуществлял подготовку учителей для католической системы образования.
Наряду с иезуитами, правда в несколько меньших масштабах, действовали в ВКЛ униаты. В деятельности униатских школ активную роль играл орден базилиан. Базилианские школы были в основном организованы по типу иезуитских.
В городах школами управляло старшее духовенство, а при монастырях — базилианские общины. В XVIII в. существовали школы богословские (Супрельская, Бурунская и др.), философско-богословские (Полоцкая, Жировицкая), риторическая (Витебская и др.). Деятельность базилианских школ оживилась после закрытия ордена иезуитов в Европе (1773). Базилианские школы существовали в Витебске, Минске, Полоцке и т. д.
Женские монашеские ордены активно начали действовать со II половины XVII в. - бернардинки, бенедиктинки, бригитки, доминиканки, кармелитки, сестры-визитки и сакраментки. Последние два ордена осуществляли светско ориентированное образование во французском стиле.
Кроме иезуитов и базилиан активную деятельность проявляли доминиканцы и пиары. До середины XVIII в. Доминиканские трехклассные школы были в Гродно, Новогрудке, Волынцах, Ушачах. В них обучали русскому, французскому, немецкому языкам, особое внимание обращалось на изучение латинского и польского языков. Кроме этого учащиеся получали элементарные знания по истории, географии, математике, естествознанию.
Первые пиарские школы (коллегиумы, уездные училища, конвикты) возникли в начале XVIII в. Так, в 1718 г. в Щучине был открыт коллегиум, который относился к наиболее известным пиарским учебным заведениям. В ней преподавались восточные языки, всеобщая история, история естествознания, история римско-католической религии, логика и метафизика; была обширная библиотека, которая насчитывала около 2000 книг.
В целом, в XVIII в. в ВКЛ существовала обширная сеть пиарских школ. Орден пиаров открывает школы в Вороново (1730), Могилеве (1752) и др. местах. Пиарские коллегиумы и новициаты существовали в Россонах, Полоцке, Поставах, Витебске. Пиарские школы во многом ориентировались на иезуитскую систему образования и в своей деятельности подчинялись Литовскому провинциалу, который находился в Вильно. На учительские должности в пиарские школы назначались лица, которые закончили классы философии и риторики, а затем их посылали для повышения образования в новициаты (Дрогичин) или пиарские монастыри в Краков, Ловичи, Новый Дольск, позднее — в Рим.
В середине XVIII в. Полоцкий иезуитский коллегиум повидал немало крупных деятелей науки и культуры эпохи Просвещения, но одним из самых значимых был Мартин Почобут-Одляницкий (1728–1810). После учебы в иезуитских заведениях Гродно, Вильно и Слуцка в 1749 г. он был направлен в Полоцк как учитель класса инфимы (первого года обучения).
Значительную роль в реформировании пиарских школ в середине XVIII в. сыграл прогрессивный польский деятель С. Канарский. Сущность реформы пиарских учебных заведений заключалась в следующем: в учебный план вводились польский язык, общественно-этические и математические науки. Основными учебными предметами в таких школах стали религия, христианская мораль, латинский и польский языки, греческий, французский и немецкий языки (по желанию), арифметика, география, физика, философия, история Польши и др. Необязательными предметами были архитектура, итальянский язык, физические упражнения, музыка, рисование, верховая езда. Пиарские школы послужили образцом для организации учебных заведений, открываемых Эдукационной комиссией.
